Революция. Артуро Перес-Реверте

Попадешься федералам раньше, чем справишься с поездом, они с тебя заживо шкуру сдерут.

      – Постараюсь не попасться.

      – И правильно. Сейчас тебе всё растолкуют. Получишь подробные конст… нет, инструкции. А теперь вот такой к тебе вопрос. Слушай, чего ты ввязался в это дело? Тебе вроде бы надо быть с теми, кто вверху, а не с нами.

      Мартин медлил с ответом. На этот вопрос ему по-прежнему нелегко было ответить. Даже себе.

      – Сам не знаю, – выговорил он наконец. – Я уж объяснял вчера: шахты закрылись.

      – А любопытство, о котором ты толковал, не унялось, значит?

      – Еще не вполне.

      Вилья уже собирался продолжить путь, но Мартин не тронулся с места. Он продолжал искать ответ.

      – И, кроме того, иногда, – добавил он, – те, что внизу, мне как-то ближе.

      – Только иногда?

      – Часто.

      Довольный Вилья одобрил ответ:

      – Вот это ты верно сказал, дружище.

      – Спасибо.

      Полковник, сунув большие пальцы за ремень с кобурой, всматривался в инженера.

      – То есть так надо понимать: тебе нравится, что ввязался в драку?

      – Нравится… – почти застенчиво ответил Мартин. – Да, пожалуй, нравится.

      – Когда бьешься за правое дело, за народ, чувствуешь себя честным, чистым, а? Верно? И настоящим мужчиной. А?

      – Может быть.

      – А скажи-ка еще вот что: каковы мы, на твой испанский взгляд? Умеем умирать?

      Мартин немного подумал и сказал:

      – Обижать мексиканца – не только несправедливо, но и опасно.

      – Хорошо сказано.

      – Да, вы умеете драться. Вы люди жестокие и нежные одновременно.

      Вилья опять расхохотался:

      – Нежные? Да неужто?! Неужто мы все так уже обабились? – Он взглянул на Гарсу. – А я тебе говорил, майор: когда спишь – задницу не выставляй, а то, не ровен час, кто прельстится.

      Мартин продолжал смотреть на него. И по непонятной причине чувствовал себя гораздо уверенней, чем раньше. Откуда-то взялась отвага, граничащая с дерзостью.

      – Позвольте спросить, сеньор полковник?

      – Разумеется. Валяй, спрашивай.

      – Известно ли что о пропавшем грузе?

      Вилья изменился в лице. Кофейного цвета глаза сузились, в них появилось недоверие.

      – А тебе-то что до этого?

      – Да ничего, на самом деле… Но это золото ведь тоже разжигает мое любопытство. В конце концов, это я помог его добыть.

      – Любопытство – прямая дорожка в могилу, – вмешался Сармьенто.

      Он сказал это негромко, сквозь зубы. Мартин взглянул в бесстрастное индейское лицо. И такое бесстрастие пугало сильней, чем злобная гримаса или неприкрытая словесная угроза. Вилья же как будто уже остыл.

      – Ничего не знаю, – сказал он спокойно. – А знал бы, кто это постарался, я бы его на месте убил. Его или их.

      Он повернулся, собираясь продолжить путь, и вдруг ощупал карман:

      – Я, сеньор испанец, не забыл, что должен вам золотой… Он не пропадет, как пропало все остальное. Так что постарайтесь дожить – и получите