Тысяча ударов сердца. Кира Касс

сорваться.

      Эскал глянул на меня исподлобья:

      – Поделишься?

      – Не сейчас. Вдруг с моей стороны это обычное ребячество.

      Брат с улыбкой покачал головой:

      – Ребячество можешь отмести сразу. Согласиться на брак во благо своего королевства очень… благородный поступок.

      – Да неужели! – фыркнула я.

      – Анника, случись беда со мной или с отцом, Николас – первый кандидат на престол. Ваш союз исключит саму вероятность войны. При самом плохом раскладе трон останется за тобой как за супругой консорта. Понимаю, тебе нелегко, ведь он такой… такой…

      – Знаю, – вздохнула я.

      Для Николаса и впрямь трудно подобрать нужное слово. Скучный и строгий – слишком мягко, мерзкий – уже перебор. Но какое слово ни возьми, поводов для оптимизма оно не давало совершенно.

      – Да, у него немало… недостатков. Но есть и достоинства, – поторопился утешить Эскал. – Он великолепный наездник и охотник. Неглуп. Сказочно богат, хотя для тебя это особой роли не играет.

      – В нем нет ничего, что нравилось бы лично мне. Такого, от чего закипает кровь.

      – Мм… – протянул Эскал.

      – Как это понимать? – нахмурилась я.

      Брат лукаво улыбнулся:

      – Судя по пылким речам, кое у кого завелся фаворит.

      – Да ну тебя!

      – Анника, делись!

      На мгновение мной овладело искушение рассказать про Ретта. Его не заботил ни мой титул, ни мнение окружающих. Только моя любовь. Было в этом нечто притягательное… в чем бы я никогда не призналась вслух.

      – Нечем. Если кто-то и завоюет мое сердце, ты узнаешь об этом раньше меня.

      – Удивила! – хохотнул Эскал. – Ноэми, сколько раз она одолевала тебя рассказами про мальчика с яблоком?

      – Я давно сбилась со счета! – откликнулась та из соседней комнаты.

      – Для десяти лет это был довольно романтичный жест, – возразила я под заливистый смех Эскала и, подавив тягостный вздох, продолжила: – Речь о другом. Просто у меня в голове сложился определенный идеал. И Николас не отвечает ему ни в коей мере. Остается надеяться лишь на теплоту и симпатию.

      – Они возникнут, не сомневайся, – заверил Эскал после короткого замешательства. – Между родителями и вовсе вспыхнуло пламенное чувство.

      – Интересно, они вообще когда-нибудь ссорились? – спросила я, оторвавшись от рукоделия. – Или их счастье было безоблачным?

      – Ох… помню, однажды отец заболел. Смертельно. Ты была совсем крохой. И мама вызвалась ухаживать за ним самостоятельно. Не знаю, руководила ею любовь или чувство долга, но с тех пор их отношения вышли на совершенно иной, недоступный многим уровень. Отец буквально боготворил ее.

      – От Николаса такого вряд ли добьешься.

      – А давай проверим! – оживился брат. – Дело за малым, надо просто его отравить.

      – Эскал!

      Подошедшая Ноэми хихикнула и встала рядом со мной. Моя рука обвилась вокруг ее талии.

      – Ваше высочество, как не стыдно подбивать на преступление родную сестру! – в шутку укорила его Ноэми.

      – Мы