Фиаско Черного Волка. Александра Гусарова

в кресле с высоко спинкой.

      – Я любил своего брата и гордился им! Только не понимаю, почему убийцу вы ищите в моем доме? – он вопросительно склонил голову на бок и уперся в нас взглядом.

      – Боже упаси, – махнул на хозяина рукой Ригли. – Просто мы отрабатываем все возможные связи покойного, чтобы выйти на след преступника. Марселина утверждает, что врагов у него не было. А нам нужна хоть какая-то зацепка. Скажите, он на свадьбе не ссорился ни с кем из гостей?

      – Не то, чтобы ссорился, – мейр Парбург потер щеку рукой. – Но некоторую конфликтную ситуацию создал. Он был сумасшедшим, когда дело касалось лошадей. Но и разбирался в них отменно. Видите ли, у меня была девочка-жеребенок. На мой взгляд ничем не примечательная. И я предложил ее соседу. Тот согласился. А когда Ствен увидел ее, то закатил мне скандал, почему я не предложил её ему.

      – Что было дальше? – задал наводящий вопрос Ригли.

      – Если бы он так буйно не реагировал, то смог бы спокойно перекупить жеребенка, накинув сверху пару тысяч. Однако брат не мог успокоиться. А сосед, видя его возбуждение, категорически отказался ее продавать. Он же знал, что просто так буквально драться за лошадку Карпейский прокурор бы не стал бы. Следовательно, лошадь эта необычная. Однако Ствен не привык просто так отступать. И он предложил небольшое соревнование: кто придет первым на дистанции, тот и забирает лошадь себе. А проигравший, если это не он, получает хорошую компенсацию.

      – И выиграл ваш брат? – я практически не сомневалась в ответе.

      – Иной исход даже сложно было предвидеть. Слишком отличным наездником он был. Он заплатил неудавшемуся хозяину двойную сумму от стоимости. И они разошлись, как мне показалось, довольные друг другом.

      – А сейчас где лошадка? – спросил напарник.

      – В конюшнях Парбургов, я думаю. Питер скорее всего предложит Марселине продать девочку. И я не сомневаюсь, что она согласиться. Одно обидно, мы так и не узнаем, что уникальное брат в ней разглядел. Как он, лошадей больше никто не чувствует.

      – Можно нам имя и адрес соседа? – тут же попросила я. Дитрих лишь поморщился от моей самодеятельности. Но мне очень хотелось показать свою значимость в этом деле. А не играть роль мебели или бесплатного приложения к начальнику.

      – Зовут его Питер Расмусен. Адрес сейчас напишу, – с этими словами он достал желтоватый лист бумаги со знакомыми клеточками. У меня от возбуждения даже дыхание сперло. Я дернула Ригли за рукав, а когда он повернулся в мою сторону, показала глазами на лист. Он посмотрел на него и пожал плечами, словно не понял, о чем я хочу сказать.

      А брат убитого закончил писать и протянул лист нам со словами:

      – Он тут недалеко живет. На соседней улице.

      Мы поблагодарили хозяина и покинули его дом.

      – Дитрих, а вы не хотите его арестовать? – пыша праведным гневом, поинтересовалась я у начальника.

      – За что? – он даже не притормозил, а просто глянул на меня из-за плеча.

      – Он же написал на адрес на таком же