Фиаско Черного Волка. Александра Гусарова

буркнула я. – Но на практике я его ни разу не применяла. А следы слишком важны, чтобы портить неумелой практиканткой.

      – Какие следы? – прищурился начальник уже с серьезным выражением лица. Я пересказала все, что узнала от мейры Веселович.

      – Хм, очень интересно! – резюмировал он. – Парни, работающие здесь неплохие, в отличие от трусливого начальника. Но у них такой объем работы, что мелочи могут просто не заметить.

      – Или эта феминизированная дама просто не стала делиться с ними своими наблюдениями, – дернула я плечом, призывая его признать очевидное.

      – Намекаете, что иногда женщины в полиции полезны?

      – Почему же иногда? – усмехнулась в ответ. – Я считаю, что польза от нас есть всегда. Однако хватит болтать, давайте следы снимать.

      Ригли согласился и скинул неизменный сюртук и парчовый жилет под ним, оставшись лишь в белой рубахе. По правилам этикета это было неприлично. Только для нас нет таких понятий, на первом месте всегда была работа.

      И, с другой стороны, я сейчас могла полюбоваться поджарой фигурой начальника. Обычно под сюртуками мужчин прячется все то, что они не хотят показывать обществу. Рубаха такого преимущества не дает.

      Надо отдать должное, Дитриху прятать было нечего. Широкие плечи мужчины сходились треугольником к тонкой талии. Упругие бедра обтягивали кожаные штаны. Это было не по моде, зато очень практично для работы. И очень красиво. Штаны обтягивали каждую мышцу. Он носил мягкие сапоги, которые выделяли мощные икры. В общем можно сказать, что со спины я в него буквально влюбилась. Но только со спины. И пока он молчит, а не унижает меня своими шуточками.

      Начальник же тем временем встал перед диваном, распростёр руки и уже собирался читать заклинание. Как что-то вспомнил и уточнил:

      – Мири, а вы бумагу приготовили?

      – Зачем? – растерялась я.

      – Зачем, зачем, молодежь, – проворчал он, – след-то я проявлю, а где вы его фиксировать собрались? На моих руках? Да я их, знаете ли, периодически мою. А воздух слишком подвижная субстанция.

      Шерд! Я об этом как-то совсем забыла. Тут же понеслась и выхватила из стопки бумаги у удивленного главного сыщика Карпейского отделения пару листов.

      – Готово! – отрапортовала, вернувшись на место.