Город. Савелий Лукошкин

продавец показал на пальцах – семь.

      Мик кивнул и укрылся в толпе. Девочку нельзя было покупать, это бы все испортило. Есть такие вещи, которые, если их купишь, портятся. Становятся ненастоящие. Их надо находить, красть или получать в подарок, обменивать, на худой конец.

      Так что Мик выбрался из туннеля и, усевшись на газон, принялся перебирать свое имущество. Из потрепанного зеленого мешка на свет Божий явились: три булавки, иголка с ниткой, рыболовная леска, маленький черный фонарик (без батарейки), серебряная губная гармошка, браслет с затертыми зелеными бусинками, на которых были белые затертые иероглифы, камешек необычного цвета, перочинный нож, схема метро Риги (с рекламой прачечной на другой стороне) и запасные носки.

      Мик перевернул мешок и потряс. На траву высыпались два осенних листка и крошки, всё.

      На Зеленую Девочку тянула только гармошка. Но гармошку было жалко. В одной заброшенной деревне далеко отсюда он нашел ее на чердаке, в чьем-то тайнике. С тех пор они много прошли вместе. Играть Мик так и не научился, но любил дудеть во все горло, когда оказывался один посреди поля или в ночном лесу.

      – Понимаешь, – объяснил Мик мне, – Звери знают, что только большой и сильный хищник не побоится шуметь на весь лес. Так что я дудел и смело шел в темноте, а волки и медведи разбегались во все стороны.

      – Учту на будущее, – серьезно сказал я. Мик кивнул и прихлебнул еще кофе из своей фарфоровой кружки. Кожа у него была белее, чем этот фарфор.

      Мик сидел у входа на подземную ярмарку и в который раз перебирал свои вещи. Вздохнув, он наконец отложил в сторону перочинный нож, браслет и камень. Смешно и думать поменять это на девочку в старинном платье и чепце, с печальными темными глазами и белыми губами на зеленой коже, окруженную тонкой медной рамой. Но надо было хотя бы попробовать.

      Крепко сжав свои дары в кулачке, он вернулся в туннель. Вокруг сверкали сотни мелочей и шумели голоса и смех, но Мик шел один и в тишине. От волнения он потерял нужный прилавок и, исходив весь туннель от начала до конца, успел прийти в отчаяние, как вдруг кто-то спросил его на знакомом языке.

      – Это у тебя выпало?

      Мик удивился. Обычно в таких местах люди его не замечали.

      Он обернулся. Худой мужчина в одежде сплошь из потрепанной джинсы протягивал ему схему метро Риги.

      – Спасибо, – вежливо поклонился Мик и забрал листок. Мужчина, кажется, не очень хотел отдавать.

      – Ты из Риги? – спросил мужчина.

      – Нет. Но я там бывал.

      – Отдай мне схему, – попросил мужчина, – Я родился и вырос в Риге, и уже никогда туда не вернусь. И у меня нет ничего, чтобы напомнить.

      Мик отдал.

      – Спасибо, – мужчина спрятал листок в карман, – Я могу тебе чем-нибудь помочь, малыш?

      – Я ищу индейца, который здесь торгует. У него есть картина с зеленой девочкой.

      – Тут много индейцев. На какой стороне он был?

      – Слева.

      – Слева, – повторил мужчина, – Ну-ка, не отставай.

      Мужчина был маленький и невысокий, но