Город. Савелий Лукошкин

тепло ее дыхания.

      – Привет, – весело сказала она, жадно заглядывая ему в глаза. Мик хотел отвернуться и от неё, но не смог. И глаза закрыть не получилось. А она всё смотрела, смотрела так, как другие едят – жадно, быстро, чавкая и захлебываясь, проглатывая целиком. Мик ясно чувствовал, как слабеет и исчезает под ее прожорливым взглядом.

      Наконец она отвернулась.

      Сказала старику, – То, что надо.

      Таким голосом, что Мик почти ждал, как она сытно отрыгнет.

      Старик опять не ответил. Повернувшись спиной, он пошел к лестнице. Женщина – за ним.

      Не оборачиваясь, махнула рукой. Мика потащили следом.

      Только сейчас он обратил внимание на своих конвоиров. Его держали двое ничем не примечательных мужчин – оба коротко стриженые, в бедной простой одежде. Лица были так скучны, что в полутемной комнате казались одинаковыми.

      – Куда меня везут? – шепотом спросил Мик.

      Они, кажется, даже не услышали.

      – Заберите мои вещи! – попытавшись упереться, отчаянно крикнул Мик. Но ни старик, ни жещина даже не обернулись. А конвоиры просто подхватили его под руки и понесли.

      Зеленая девочка оставалась здесь, в страшной комнатке с кровавым тряпьем.

      Прямо к дверям дома был пригнан грузовой фургон. Мика забросили внутрь, затем залезли мужчины и уселись у дверей, прямо на грязный пол. Женщина в красном, улыбаясь, закрыла створки. И наступила а бсолютная темнота.

      Лязгнула передняя дверь, захрипел старенький мотор, и они поехали.

      В фургоне было так жарко и душно , что черный воздух приходилось с усилием захватывать ртом. И еще сильно трясло, а ухватиться было не за что.

      Конвоиры как будто исчезли. В фургоне совершенно ничего не было видно, а они не издавали ни звука. Мик слышал гуденье клаксонов на улицах, приглушенные голоса гуляющих людей, лай собак… А конвоиры даже не дышали. И не ругались, когда фургон потряхивало, и даже звука ударов – в тот момент, когда автомобиль подпрыгивал на какой-нибудь колдобине – с их стороны кузова не раздавалось.

      Мик подумал, что и сам сейчас также растворится в бесконечной темноте. Потом створки фургона откроются – а внутри никого, только следы на пыльном полу. Или даже следов не будет.

      Когда фургон остановился на очередном перекрестке, Мик вскочил и принялся из-за всех сил лупить по жестяной стене.

      Мгновение – и кто-то сильно дернул его за ногу, и Мик со всего размаху упал об пол.

      – Тихо, – спокойно сказал мужчина.

      Мик, не отвечая, отполз в сторону. «Значит, вы всё-таки есть» – с некоторым удовлетворением отметил он. Знание это, пожалуй, стоило пары шишек.

      Через какое-то время фургон остановился. Затем начал сдавать назад. Приехали.

      Снова хлопнула передняя дверца, послышались невнятные голоса и смех.

      Створки фургона распахнулись и кузов залил пыльный солнечный свет в узорных тенях листьев.

      Мик встал, инстинктивно сжав кулаки и гляди на похитителей. Теперь их было пятеро: двое перепачкавшихся в фургоне