Другая белая. Ирина Аллен

Ни о чём своём не молила, просто участвовала в общей молитве. Ходила на исповедь: выбирала будние дни, когда в храме было мало народа. Она и священник просто сидели рядком на стульях. Разговаривать в кабинке, не видя лица, Марина не могла. Священник отец Виктор это понимал и сам предлагал менее формальный разговор. Как новообращённая, очень старалась быть если не святее Папы Римского, то хотя бы честной и искренней, поэтому рассказала о своей любви к женатому католику. Отец Виктор осудил, сказав, что ей нужно хорошо покаяться, а вот тот мужчина – плохой католик. С этим Марина согласиться не могла, но не спорить же в соборе!

      Спрашивала священника, что такое христианская любовь. Тот отвечал:

      – Любовь – это действие. Эмоции – воздушные шарики, мыльные пузыри. Любовь – это жизнь для того, кого любишь, это ежедневные, ежечасные обязанности, это ответственность…

      Всё так просто и так недоступно для её любви.

* * *

      А в скольких странах Мартин побывал с ней за эти годы! Англия, Италия, Франция… Ему никогда об этом не писала, зачем? Ставить его в неловкое положение? Один он приехать всё равно бы не смог, а видеть его вместе с женой и лукавить? Актёрствовать она не умела.

      В музее Родена в Париже не могла отойти от «Любовного треугольника» Камилль Клодель, ученицы и любовницы Родена. Не от того, что в бронзе, тот меньше нравился, а от первого макета, в гипсе. Три фигуры. Посередине мужчина и две женщины по обе стороны. Одна и не женщина вовсе – ведьма старая, отвратительная, обрюзгшая, одна рука в кулак сжата, второй обнимает мужчину за талию, как свою собственность. И что странно – старуху эту мужчина тоже вроде обнимает, по крайней мере, голову к ней повернул. Другую руку он протягивает молодой прелестной коленопреклонённой девушке, а та прижимает его руку к своей груди и смотрит снизу вверх обожающе. Марина, когда это увидела, застыла, не веря, что подвластно было скульптору, пусть и влюблённой женщине, изобразить это так, как сама она в своих снах видела. И ведь о Камилль Клодель она до этого почти ничего не знала, так что просто «вспомнить» во сне когда- то уже виденное не могла.

      Позвали в автобус, пошла, ноги как ватные, вышла на парижскую улицу: «И Марта не старуха, и ты, душа моя, не девица. Вот Мартин. Знать бы, всё так же он мне хотя бы одну руку протягивает?.».

      5. Паломница в Европу

Июль 1999

      В начале лета прочитала объявление на доске информации собора: паломничество в древний бельгийский монастырь, автобусом через всю Европу… «Поеду, увижу хоть на пару часов». Позвонила (номер его телефона у неё был всегда, но звонила впервые), спросила Марту, можно ли остановиться на пару дней, договорились о встрече.

      Странный это был автобус: небольшая группа паломников – Марина в их числе – и команда молодых спортсменов, направлявшихся в Бельгию на соревнования по спортивному ориентированию. Условия были спартанскими. Автобус ехал почти без остановок, так что «и стол и дом» – всё было в нём. Ноги, постоянно опущенные