Точка бытия. Рассказы, повести, притчи, стихи. Любовь Ржаная

была крещеной православной рабой Божией, то есть верующей. Но не до фанатизма, то есть посты она все-таки не соблюдала.

      Раз в месяц Наталья совершала паломничество к своей престарелой тетке, одинокой восьмидесятилетней старухе Марье Гавриловне, жившей в другом городе. За теткой Марьей присматривали соцработники, поскольку она уже редко выходила из дома; квартиру свою однокомнатную им она и завещала. Хотела Наталье завещать, но та к ней переселяться не вознамерилась, поэтому пришлось завещать чужим людям. Племянница не обиделась, это было справедливо. Они были очень разные, а помирала тетка уже лет семь – столько Наталье не выдержать бы, носом к носу. Проведывала старуху племянница исключительно из милосердия и страха Божьего, поскольку та обещала проклясть всех, кто на нее при жизни махнул рукой. Будет приходить к ней во снах и попрекать тем, что похоронили ее чужие люди, неведомо где и кое-как, а то и в чужом гробу. Тетка и в жизни была грозная, со сверкающими глазами. Поэтому приходилось проведывать ее, особенно когда она по телефону прощалась и говорила плачущим голосом, что нынче непременно помрет.

      В этот раз Наталья снова набрала сумку гостинцев, перекрестилась на дорогу и села в электричку. Через пару часов она уже была возле трехэтажного панельного дома тетки. У подъезда стояли две женщины – одна только что вышла, другая собиралась входить. Соседи уже знали племянницу старой Марьи Гавриловны, тоже немолодую, поздоровались, но разговоры заводить не хотели. Никто не любил Марью Гавриловну. Сейчас никто никого не любит. И родных-то стариков не больно жалуют. Старики-то становятся бестолковые, никчемные, путаются в квартире под ногами, не торопятся на погост, то есть теряют совесть.

      Наталья еще не всю совесть потеряла, и у двери тетки она поклялась себе быть и ласковой, и терпеливой. Тетка медленно подошла к двери и отперла ее. С палочкой ходит, с подлокотником. Расцеловались, племянница прошла на кухню и стала выгружать из сумки продукты.

      – Вот тебе сыр, маслице… колбаски… конфеты мягкие… батон вкусный свежий…

      – Да и зачем ты тратилась, у меня все есть… Я посчитаю, утром тебе денежку отдам, твоя пенсия маленькая. Настя, соцработник мой, все приносит… денег мне хватает, мне ничего не нужно. Не тащи в другой раз.

      Старуха призадумалась, а потом добавила:

      – Ну если только на мои поминки.

      И она в сороковой раз стала объяснять, как, где ее хоронить, где отпевать, что подать на поминальный стол. Все это племянница знала наизусть, но молча слушала и делала вид, что сверяет со своими записями в блокноте – в руках у нее всегда появлялась записная книжечка. Если книжечка не появлялась, тетка начинала беспокоиться и твердила обиженно: запиши, что я тебе говорю! Поэтому Наталья не забывала сразу доставать из сумки зеленую книжечку и шариковую ручку. Насчет наказов тетки – записан у нее был только телефон ритуального бюро. Все остальное она и так знала. Послушав, она спрятала книжечку в сумку. Старуха не лазит в ее сумку и не сможет