Последняя. Александра Веен

тимьяном, она совсем подобрела. Однако толком насладиться едой не получилось – Къельт упорно напоминал Эрсиль о том, что уэлю долго завтракать недосуг, поэтому он споренько их настигнет. Ворчание Къельта не пропало втуне. Эрсиль взяла из сумки несколько пирожков с изюмом и яблоками – она запаслась ими в Удорожье – и тронулась в путь с приятным воодушевлением. Как там в песенке поется? «Хорошо топтать дороги, запихав за обе щеки два румяных пирога!» Но к вечеру Эрсиль опять погрустнела. Во-первых, оттого, что дождь прекратился, месить грязевую жижу в колеях оказалось ничуть не легче. Во-вторых, Эрсиль досадовала на замкнутого, неприветливого Къельта. В-третьих, у нее возникло смутное чувство надвигающейся беды. А в-четвертых, Эрсиль до крошки подъела сладкую выпечку, и эта веская причина испортила ей настроение, опередив все прочие.

      Остановились Къельт и Эрсиль впотьмах. Закат давно перетлел, и бриллиантово-яркие звезды таинственно засверкали в смоляной вышине. «К утру похолодает», – рассудила Эрсиль и вытащила овечью жилетку, поскольку Къельт непререкаемым тоном сообщил, что заночуют они на свежем воздухе, да еще и без костра.

      Вскоре Къельт, не обременяя себя какими-либо предупреждениями, углубился в лес, который исподволь обступил Дунумский тракт и с запада и с востока. Здешние места дремучими вовсе не были: разлапистые укрольские ели сюда не добрались – их вытеснили стройные ильмы, ясени и дубы.

      В шестистах ярдах от обочины Къельт отыскал посеребренную лунными отблесками поляну и замер подле великанского двухсотлетнего вяза. Слева зыбилось мелкое озерцо, заросшее по берегам мхом, осокой и отцветающим луговым сивецом. Къельт нагнулся и что-то изучал у себя под ногами.

      – Аккуратней! – гаркнул он, когда Эрсиль почти подошла. – Смотри!

      Эрсиль с негодованием поглядела вниз: сатанинский Къельт, то молчит, то орет – в печенках уже его манера разговора!

      В пониклой траве Эрсиль обнаружила норку – пятнышко черноты всего-навсего.

      – И чего же ты кричишь? – упрекнула Эрсиль. – Ну кротовина – эка невидаль!

      – Это не кротовина, – возразил Къельт. – Тебе известно, какое сегодня число?

      – Первое октября.

      Что-что, а дни Эрсиль считала исправно: у нее их было не так-то много.

      – А какой праздник?

      – Твой день рождения! – всплеснула руками Эрсиль и похлопала глазами.

      Къельт ее стараний не оценил.

      – Балда, – ухмыльнулся он. – У нечисти какой праздник?

      – Ты у нас нечисть, вот и просвети, – фыркнула Эрсиль.

      – Сегодня Ветродуй, – торжественно провозгласил Къельт. – Но ты заблуждаешься, я не являюсь нечистью. Я… Что за словечко вы состряпали?.. Дивное существо, фейри.

      – А не сказочный принц, нет?

      Дыра в земле мало интересовала Эрсиль, и она присела у корней передохнуть.

      – Неужели тебе все равно, кто я и зачем привязался к тебе со всякой ерундой? – полюбопытствовал Къельт.

      – Ответь