Сын. Филипп Майер

щит может остановить только пистолетную пулю. Пуля, выпущенная из ружья, пробьет его. Это как прыгнуть с высокого дерева: если приземлишься на плоскую землю, обязательно переломаешь ноги, но если спрыгнуть на склон холма, все будет в порядке. Если щит двигается, он сможет остановить даже ружейную пулю. Накесуабере?[56]

      Я кивнул.

      – Хорошо. Тогда сейчас повеселимся.

      Мы направились к старому пастбищу на окраине деревни. Что бы мне ни предстояло сейчас, это произойдет на глазах у всех. Десяток воинов на солнышке играли в текии, но, завидев нас, поднялись, достали оружие. У каждого при себе оказался лук и колчан со стрелами.

      – Что ж, – улыбнулся Тошавей, – это несложно. Ты будешь стоять, а эти люди будут стрелять в тебя. И хорошо бы тебе как можно больше пользоваться своим щитом.

      – А ты куда?

      – Не хочу, чтобы меня пристрелили. – Широко улыбаясь, он похлопал меня по макушке и отошел.

      Воины выстроились в линию в ста ярдах от меня, прицелились, Тошавей показал мне издалека стрелу и крикнул:

      – Кета тса тамакукумапу! Они тупые! – Воины захохотали. – У них нет наконечников! – уточнил он.

      Люди высыпали из своих типи посмотреть на забаву, а я волновался, сумел ли Тошавей проверить каждую стрелу. А то будет действительно смешно, если среди множества тупых стрел попадется несколько штук с заостренными наконечниками. Я стоил не больше пары лошадей, а многие в деревне терпеть меня не могли.

      – Тиэтети тса мака муките-те![57]

      Я судорожно кивнул.

      – Крути щитом!

      Я изо всех сил постарался сделаться совсем маленьким. Сотню ярдов стрела пролетает за несколько секунд, и это целая вечность, если стрела летит не в тебя. Большая часть стрел глухо стукнула в щит и отскочила; одна или две пролетели мимо; остальные ударили меня в бедро, голень и еще раз в голень.

      Наверное, это выглядело очень забавно, потому что некоторые из воинов принялись передразнивать меня, подпрыгивая на одной ноге с воплями анаа анаа анаа, пока Тошавей не угомонил их.

      – Ты должен двигать щитом! – крикнул он мне. – Он слишком мал, чтобы прикрыть тебя целиком!

      Индейцы, продолжая смеяться, открыли огонь, и на мои ноги посыпались новые удары. Одна из стрел задела меня по лбу, когда я попытался высунуть голову из-за щита.

      – Не отбивай те, что летят мимо, – подсказал кто-то.

      Я съежился за щитом. На моей памяти индейцы еще никогда так не веселились, игра продолжалась, пока у них не кончились стрелы.

      Я похромал было к деревне, но публика недовольно заворчала, и мы с воинами просто поменялись сторонами, чтобы они могли собрать свои стрелы.

      – Это для твоей же пользы, – крикнули из толпы.

      Теперь солнце светило мне прямо в лицо. Я прищурился, заметив очередную стрелу.

      Когда я очнулся, Тошавей стоял надо мной, что-то монотонно

56

Понял? (ком.)

57

Тиэтети, готовься! (ком.)