Что случилось прошлой ночью. Лия Миддлтон

могли рассказать нам о том, что именно произошло, как можно подробнее, это действительно помогло бы нам.

      – Ладно.

      Продолжай говорить.

      – Я вернулась на улицу, но ее там не было. Я нигде ее не видела.

      – В котором часу вы заметили ее исчезновение?

      – Э-э… незадолго до восьми.

      Дженнинг снова подается вперед и теперь сидит на самом краешке дивана.

      – Итак, что вы сделали затем? – говорит он, и его голос впервые звучит уверенно, приказывая мне продолжать.

      Я очень не хочу рассказывать эту историю. Но расскажу. Еще несколько минут. Тогда у них будет то, что им нужно, и они уйдут. И я смогу решить, что делать.

      – Я вернулась в дом. Подумала, что она, возможно, вошла, а я не заметила. Я позвала ее по имени, но она не ответила. Она любит играть в своей комнате, поэтому я сначала поднялась туда, чтобы проверить. Я проверила все наверху… Ее нигде не было.

      – А внизу вы искали?

      Образ Фрейи, лежащей у подножия лестницы, пронзает меня болью: пощечина, которую ты должен ожидать, но не предвидишь.

      – Мисс Уильямс?

      Полицейские терпеливо ждут, наблюдая за мной, пока я уставилась прямо перед собой невидящим взглядом. Я их не замечаю. Они просто тени, скрытые за Фрейей, которая лежит как сломанная кукла – конечности согнуты и обмякли.

      – Что случилось потом?

      – Тогда я… я спустилась вниз и обыскала все вокруг. Здесь, на кухне, в маленькой комнате, в столовой, в туалете. Затем я снова обошла весь дом и заглянула во все ее места для пряток…

      Дженнинг слегка хмурится, на его лице мелькает гримаса замешательства. У него нет детей.

      – Ей нравится прятаться. Дети любят прятаться.

      – Значит… вы искали везде и не смогли ее найти.

      – Да.

      – Вы снова выходили на улицу? Мы заметили, что за домом есть лес. Вы искали там?

      Лес. Рука Фрейи, которая безвольно повисла и яростно раскачивается, ударяясь о мою ногу. Ее широко раскрытые глаза, глядящие в небо.

      Едкий привкус тошноты заполняет мой рот.

      – Нет. – Я сглатываю, но мой рот наполняется слюной. – Я дошла только до реки. Я испугалась, что она могла упасть в воду. Но она не пошла бы в лес одна.

      – А могла ли она упасть в реку?

      – Ее там не было.

      – Могло ли ее унести вниз по течению?

      – Река в той части, где она протекает по нашей территории, очень мелкая. Мельче, чем по щиколотку. И я не думаю, что Фрейя смогла бы перелезть через забор. Но она в любом случае не пошла бы к реке. Или в лес.

      – Вы уверены?

      – Она очень робкая. Всего боится и ненавидит эти леса. – Мой голос срывается, горло сжимается, когда горе разрастается в груди. – Ей даже со мной не нравится туда ходить.

      – Ясно. Итак, что вы делали затем?

      – Я позвонила Эйдену и спросила его, не приезжал ли он забрать ее из…

      – А он мог это сделать? – перебивает меня Дженнинг, выпрямляя спину.

      Его голос изменился.

      – Я… я не понимаю вопроса.

      – Для мистера Уильямса в порядке вещей приехать к вам домой