Чёрный снег: война и дети. Сборник

том ли, что нету покоя,

      хоть сердце теперь из гранита, —

      а то, молодое, живое,

      в суровую землю зарыто!

      О чём говорят обелиски? —

      Ведь если б не пуля шальная —

      лишь вытяни руку – и близко

      живая поверхность земная!

      О чём говорят обелиски? —

      Что слышится в каменном вздохе?

      Тоска ль по избе неказистой,

      печаль по смятенной эпохе?

      О чём говорит их молчанье? —

      О том ли,

      что смотрят открыто

      прямыми своими глазами

      в бессмертье своё из гранита!

      О той ли речушке,

      где в заводь

      заброшены блики, как сети?

      А всё же на свете одна ведь

      такая, чтоб помнить до смерти!

      О чём говорят обелиски? —

      О всплесках волны на затоне,

      о лучиках скользких, как искры,

      что гаснут на теплой ладони.

      Настроено сердце, как компас,

      на строгий ваш свет, обелиски.

      Я слышу истории голос

      глухой,

      словно крик материнский.

      Покажется вдруг на мгновенье,

      и это мгновение свято,

      что тикает сердцебиенье

      в гранитной фигуре солдата.

      Листва, как осколки металла,

      врезается в землю со свистом.

      И нету забвения.

      Встала

      над ними земля обелиском.

      Где льют у подножья заката

      Дожди каждым летом косые.

      И мёртвые помнят солдаты, —

      у них в изголовье – Россия!

      Звезда на скале

      В настороженном пограничье

      над горизонтом,

      на скале,

      на высоте почти что птичьей

      её увидел я во мгле.

      Могилу эту,

      эту насыпь,

      где мне светила среди льда,

      наверно, сделанная наспех

      из жести старая звезда.

      И, осветив нетленным светом

      навечно

      здешние места,

      она стоит в обнимку с небом,

      звёзд дальних

      младшая сестра.

      Она стои´т уже полвека,

      и негасима, и светла.

      Мне кажется,

      что вся планета

      в её подножие легла.

      Ах, сколько их зажглось, лучистых,

      посмертно,

      звёзд моей страны!

      И горы,

      словно обелиски,

      под облака вознесены.

      Суровым временем обветрен,

      вот здесь я тихо постою.

      Я постою, чтоб тем бессмертьем

      проверить снова жизнь мою.

      Письма

      Пол в щелях, и ставни не отвóрены,

      на пороге снег:

      дети на войне все похоронены —

      три войны за век.

      Сколько ни считала, ни кумекала,

      выплакавшись всласть,

      собиралась к внучкам – не уехала, —

      здесь ведь родилась,

      ведь еще из памяти не изгнаны

      давние года.

      Белые январские над избами

      виснут холода.

      И когда подёрнет коркой тонкою небо на заре

      и покроет снежною стежёнкою

      сено на дворе,

      и