Целитель-12. Валерий Петрович Большаков

пятьдесят метров на двадцать шесть. В пургу все сходились на построение именно в ангар, а ныне там тесно – ТАВКР принял на борт ровно сорок «Су-27К».

      Так что на «Риге» надо год-другой прослужить, прожить, чтобы вызнать все тутошние закоулки. Но флотские вывернулись-таки.

      Для удобства весь корабль поделили на «схода», от первого до пятьдесят третьего. Ивану эта доморощенная система была знакома, ее еще на «Минске» придумали – все трапы, кроме тех, что на «острове», пронумеровали, при этом пролеты, расположенные друг над другом, несут одинаковые номера – четные по левому борту, нечетные – по правому.

      Надо тебе послать матроса-новичка… Ну, скажем, в командный пункт связи. Вызываешь, и говоришь: «Ступай на семнадцатый сход, четвертая палуба, в КПС». И всё!

      Интересно, что самыми сообразительными оказывались чеченцы или дагестанцы – у горцев служба в почете…

      Старший лейтенант усмехнулся своему отражению. Капитан 2-го ранга Яковлев, командир родимой БЧ-7, посмеивался сперва, наблюдая за попытками Ивана «перевоспитать» новобранцев, внушить им, что служба на флоте не печальная судьба, а везенье. Даже прохаживался ехидно, дразня «политруком». Однако притих, стоило пятерым матросам запроситься на сверхсрочную – и молча пожал Гирину руку.

      А старлей никаким Макаренко не был, просто вспоминал собственное житие, да зажигательные, увлеченные речи Якушева. Иван до сих пор верно не определил, какие же отношения их связывали – доброго знакомства или настоящей дружбы.

      Когда же это они виделись в крайний раз? Лет восемь назад, на борту «Минска»…

      Гирин придирчиво осмотрел себя, и успокоенно кивнул – «тропичка» выглажена и хорошо сидит.

      Захлопнув дверь, он улыбнулся своим мыслям. В громадности ТАВКРа есть и большой плюс – вот эта вот одноместная каюта на второй палубе. Иллюминатор, естественно, моряцкой жилплощади не положен, но кондиционер исправно надувает прохладу. А что еще нужно для счастья в Красном море?

      Старлей энергично зашагал в офицерскую столовую. Особых отличий от рабочей столовки, чистенькой и пропахшей борщами да сдобами, не наблюдалось, хотя кормили вкусно. Обед давно прошел, вся посуда перемыта, и команда коков потихоньку готовит ужин, но где еще соберешь полтораста человек, чтобы провести политинформацию? Говорят, какой-то чин пожаловал из Минобороны, будет разъяснять политику партии по ситуации в Судане…

      Время было, и Гирин поднялся на полетную палубу.

      Авианосец стоял на «бочке», напротив острова Суакин. Сюда от моря вела длинная бухта, поперечником в милю. В былые времена тут шумели базары и надувались паруса, но Порт-Судан переманил купцов. Теперь застройка на овальном острове, выложенная из коралла, превратилась в город-призрак. Никого вообще!

      Лишь клочки цепкой зелени оживляли безрадостные пустынные тона вокруг. Зато квартирьерам новой базы флота – лафа! Никто не путается под ногами, не вопит, требуя бакшиш.

      Плавучая казарма уже отражается в воде у старинных пирсов, рычат бульдозеры, взрыкивает экскаватор, нагружая блекло-оранжевые «КамАЗы» – в масть