Или кормить акул, или быть акулой. Шон Чарт

небольшого города, коим является Грозный, – это вполне себе настоящие высотки, которые видно отовсюду.

      Люди в автобусе буднично переговаривались, присаживаясь или становясь у поручней, кто-то сразу бешено заколотил пальцами по экрану телефона, печатая сообщения, а другие звонили родственникам. Их всех кто-то встретит, встретят и меня. Никогда – можно быть уверенным – ни один чеченец не останется без встречающего. Ни на вокзале, ни в аэропорту, ни на причале, ни где-либо еще.

      – Я не спросил, – сказал Арби, не отрывая глаз от окна. – Где ты тут будешь жить?

      – У дяди дом в Мичурино. А где ты живешь?

      – На Трудовой. Это… знаешь, где торговый центр «Гранд Парк»?

      Я усмехнулся.

      – Естественно.

      – Прямо за ним.

      – Здорово. Это совсем центр города.

      – Почти. Минут десять пешком от центра.

      – Разве не меньше?

      – Я хожу, не торопясь, – весело улыбнулся он. Его голос был таким низким, что я даже в шутку подумал, что мой слух улавливает не все его частоты, и доходит до меня лишь половина слов.

      Когда автобус довез нас до аэропорта, мы вошли в него, оказавшись в белой комнате, где будет сброшен весь багаж.

      – Что у тебя из багажа? – спросил Арби.

      – Один чемодан.

      – А на мне чрезвычайно важная миссия. У меня пакет с сервизом для тети. Мама передала.

      – А вещей нет?

      – Все необходимое есть в моей квартире тут. Я и вовсе планировал добраться сюда налегке, но мама не упустила возможности. Хорошо хоть продуктов не передала.

      – Нам тетя постоянно присылает чего-нибудь. Каких-то конфет, печенья, чай, какао… словно считает, что в Москве всего этого добра нет. Это мило.

      – Это очень мило, – повел бровью он и резко повернулся в стороны выкатываемого багажа. – Кажется, это мое.

      Он с невообразимой легкостью – словно сдувает перо с плеча – поднял катастрофически огромный белый плотный пакет, который, казалось, вот-вот разорвется под весом содержимого. Из него сквозь белый толстый полиэтилен выпирало несколько торцов коробок.

      – Сервиз, говоришь?

      – Я не сказал сколько там наборов этих сервизов.

      – Выглядит как двадцать восемь миллиардов коробок.

      – Поменьше.

      Я нашел свой чемодан и, нажав на кнопку на ручке, выдвинул ее, чтобы катить свой багаж на колесиках.

      – Давай я потащу твои сервизы, – я протянул ему ручку своего чемодана.

      Он отмахнулся.

      – Нет-нет-нет, все нормально, даже не думай об этом.

      Двери открыли, и все ввалились в вестибюль, вертя головами в поисках родни. Мои дядя с братом стояли в самом центре, и Амир подскочил ко мне молниеносно.

      – А-а-а-а-а! – резко и так крепко – что я буквально ощутил, как затрещали мои ребра – обнял меня он. – Поглядите на старого!

      Из-за широкой спины Амира появился его небольшой отец – мой дядя Висайт.

      – Очень