Город и псы. Зеленый Дом. Марио Варгас Льоса

И не волнуйся. Учись прилежно – тебя ждет большое будущее. Ты ведь знаешь: если хорошо сдашь экзамены, отправлю тебя в Штаты на следующий год.

      – Будущим моего ребенка занимаюсь я! – взвилась мама.

      Альберто поцеловал родителей, быстро вышел и закрыл за собой дверь.

      Тереса вымыла посуду – тетка отдыхала в соседней комнате, – взяла полотенце и мыло и на цыпочках вышла на улицу. К их дому примыкал другой, узкий, с желтыми стенами. Она постучалась. Открыла улыбчивая худышка.

      – Привет, Тере.

      – Привет, Роса. Можно у вас помыться?

      – Заходи.

      Они двинулись вглубь по темному коридору. На стенах висели вырезки из журналов и газет – фотографии киноартистов и футболистов.

      – Видела такого? – спросила Роса. – Мне сегодня утром подарили. Это Гленн Форд. Не ходила на фильмы с ним?

      – Нет, но с удовольствием сходила бы.

      В конце коридора была столовая. Родители Росы молча ели. У одного стула не хватало спинки; на нем сидела мать. Отец поднял глаза от раскрытой газеты, лежавшей рядом с тарелкой, и посмотрел на Тересу.

      – Тересита! – сказал он, поднимаясь.

      – Добрый день.

      Почти старик, пузатый, кривоногий, с квелыми глазами, он улыбался и ласково протягивал руку к Тересиному лицу. Тереса отступила назад; рука повисла в воздухе.

      – Я хотела помыться, сеньора. Можно?

      – Да, – сухо ответила мать. – С тебя один соль. Есть?

      Тереса протянула руку: бесцветная замусоленная монета не блестела, выглядела какой-то мертвой.

      – Недолго там, – сказала мать, – Воды мало.

      Ванная представляла собой мрачный закуток метр на метр. На полу лежала замшелая дырявая доска. Кран, невысоко вмонтированный в стену, служил душем. Тереса закрылась и повесила полотенце на дверную ручку, так, чтобы оно закрывало замочную скважину. Разделась. Она была стройная, ладная, очень смуглая. Открыла кран, потекла холодная вода. Намыливаясь, услышала, как мать Росы орет: «Пошел оттуда, старый козел!» Раздались удаляющиеся шаги, в комнате началась перебранка. Тереса оделась и вышла. Отец Росы сидел за столом. При виде ее он подмигнул. Мать нахмурилась и буркнула:

      – На пол капаешь.

      – Уже ухожу, – сказала Тереса. – Большое спасибо, сеньора.

      – Пока, Тересита, – сказал отец, – всегда милости просим.

      Роса проводила ее до дверей. В коридоре Тереса, понизив голос, сказала:

      – Я тебя хотела попросить, Росита: одолжи мне голубую ленту, ты еще ее в субботу надевала. Вечером верну.

      Худышка понимающе кивнула, поднесла палец к губам. Скрылась в глубине коридора и вскоре вернулась, ступая на цыпочках.

      – На, бери, – прошептала она заговорщицким тоном. – А тебе зачем? Куда идешь?

      – У меня встреча, – сказала Тереса, – один молодой человек позвал меня в кино.

      Глаза у нее сияли. Кажется, она радовалась.

      Неспешно моросивший дождик качал листву на Камфарной улице. Альберто зашел в лавку на углу, купил сигарет, дошел до проспекта