Дражайший плут. Элизабет Хойт

что же?

      Он спокойно встретил ее взгляд.

      – Его светлость знает о моих опасениях, однако в данный момент их не разделяет.

      Она отвернулась, кусая губу.

      – Она ненавидит все это, знаете ли, то есть Феба. – Она указала на пистолеты на его груди. – Разумеется, вы сами понимаете: вас не назовешь непонятливым.

      Тревельон ждал, немного озадаченный. Конечно, ему было известно, что леди Фебе не нравится, что ее охраняют: в самый первый день его работы леди прямо заявила, что ненавидит ограничения, которыми брат осложнил ее жизнь, – но он не допустит, чтобы неудовольствие подопечной отвлекло от исполнения долга.

      Пусть ненавидит его, если хочет: лишь бы была в безопасности.

      Герцогиня вздохнула.

      – Если я надавлю на Максимуса, он, возможно, ограничит ее передвижения еще больше, и я не знаю – клянусь, действительно не знаю, – что она тогда сделает. Феба несчастна, хотя хорошо это скрывает. Не хочу, чтобы ее положение стало еще печальнее.

      – Ваша светлость, – тихо сказал Тревельон, – пока я рядом, я сделаю все возможное, чтобы с леди ничего не случилось.

      Голос герцогини вдруг сделался громче.

      – Я не сомневаюсь, капитан Тревельон.

      – Артемида? – позвала Феба, спускаясь по лестнице.

      – Да. – Герцогиня быстро пересекла холл. – Я только что беседовала с капитаном Тревельоном.

      Феба приняла руку ее светлости, и они направились к двери.

      – Вы уже здесь, капитан?

      Он кивнул, хотя она, конечно, не могла видеть.

      – Вы говорили, что хотите выехать в два пополудни.

      Она сморщила носик.

      – Вы всегда поразительно пунктуальны. Не уверена, что это слишком хорошее качество.

      – Уверяю вас, миледи, никакого отношения к моим личным качествам это служба не имеет.

      – Гм. – Феба повернулась к невестке и раскинула руки. – Что скажешь о моем новом платье?

      Платье, зеленое с голубым, с желтой нижней юбкой, придавало рыжеватый оттенок каштановым волосам леди Фебы. Если бы вопрос был адресован капитану, он бы сказал, что она прекрасна. Впрочем, она всегда прекрасна – в любом платье.

      Только его никто не спрашивал.

      К ступенькам подкатила карета, и Тревельон вышел вперед, чтобы подать подопечной руку.

      – Ваша карета подана, миледи.

      – Куда едешь? – спросила герцогиня.

      – Мисс Динвуди пригласила меня на заседание небольшого кружка ее друзей поговорить о театре.

      Брови ее светлости поползли вверх.

      – Мисс Динвуди, та, что из нашего клуба?

      – Да. – Феба улыбнулась невестке, и ее взгляд промахнулся лишь на пару-тройку дюймов. – Она кажется несколько замкнутой, однако мне понравилась.

      – Мне тоже, – задумчиво произнесла герцогиня.

      – Артемида?

      Ее светлость покачала головой.

      – Просто… мне кажется несколько странным, что леди Кэр так ничего и не сказала о семье мисс Динвуди.

      – Я тоже заметила, – призналась