Саньци. Хранители. Оксана Николаевна Медникова

ребята на студии носили цепочки, браслеты и кольца. Это было даже модно, но сам он относился ко всяким побрякушкам с легким презрением граничившим с брезгливостью. Поэтому теперь Дэну казалось, что у него на шее висит булыжник как раз подходящего размера, чтобы утопиться. Он потянулся, чтобы снять цепочку.

      – Нет! – крикнула Светка, и ее голос слился с голосом этого парня, который тут же добавил:

      – Не снимай его.

      Дэн начал злиться:

      – Почему? – процедил он и перевел взгляд на Светку, которая, растерянно захлопав глазами, переспросила этого дурацкого блондинчика:

      – Да, почему?

      – Я, наверное, должен все рассказать, – глядя в пол, вздохнул Лант.

      Проработав на киностудии столько лет, Дэн ни разу не видел в живую таких спецэффектов, а тут у него на глазах… и на шее… может это гипноз?

      – Будь так добр, – процедил он. Блондин глянул ему в глаза и, сдвинув брови, сказал:

      – Я расскажу то, что знаю.

      – А почему бы нам не испить чайку, – с натянутой веселостью предложила Света. Дэн покосился на нее. Вот черт, она жалеет этого дурацкого, неизвестно откуда взявшегося, Ланта. Она всегда кого-нибудь жалеет, бездомных собак и кошек, нищих на улице, вымирающих тигров, дельфинов в аквапарке, да вообще всех на свете. И Дэн почувствовал, что готов задушить этого Ланта.

      – Я пойду, поставлю чайник, – с некоторой поспешность сказал Лант и шагнул из комнаты.

      «И откуда он здесь все знает?»

      Светка хотела идти уже следом, но Дэн поймал ее за локоть.

      – Постой.

      – Что? – удивилась она.

      – Ты знаешь, – уверенно начал Дэн и тут же покраснел и смешался, но взял себя в руки. Только чтоб она не начала меня жалеть. Я должен быть сильным.

      – Ты помнишь, давно, мы были еще маленькими, тебя ударил мальчишка из старшей группы и разбил тебе нос? Я подрался с этим мальчишкой, а потом намочил платок в луже и вытирал тебе кровь. Ты помнишь? – и он заглянул в Светкины глаза, – я сказал тебе тогда, что всегда буду защищать тебя.

      Она улыбнулась ему и кивнула, но Дэн понял по ее глазам, что она не помнила, ведь тогда бы она помнила и то, что он еще ей сказал тогда, вытирая рукавом белой рубашки оставленные грязной водой разводы на щеках. Ветерок перебирал ее желтые, легкие, словно цыплячий пух, волосы, потом они потемнели и сделались каштановыми, но это не важно, даже с грязными полосами на щеках она была самой лучшей. И он сказал ей тогда: «Ты самая красивая. Я всегда буду любить и защищать тебя». Но она не помнила, а Дэн не сказал ей. Он просто шагнул к Светлане и обнял. И когда он успел перерасти ее на целую голову? Она подняла руку и погладила его по волосам. «Черт, и все-таки она начала меня жалеть. Она гладит меня как бездомного котенка, – с горечью подумал Дэн, – ну и ладно».

      – Ты знаешь, – вдруг сказала она, – я с тобой вижусь чаще, чем мамой.

      – Аналогично, – хмыкнул Дэн, вспомнив, что последний раз говорил с матерью полтора года назад по телефону, а видел он ее… он не помнил когда ее видел в последний раз, может три или четыре года назад. Хотя