Росток на руинах. Надежда. Часть вторая. Ила Сандер

штанов.

      – Родди!

      – Род, я здесь!

      – Герта, это ты! Шенти, детка!

      – Здесь есть такие, кого ты не трахал, «Родди»?

      Распутье – куда ни пойдёшь, везде клетки. Куда?

      «Дрин» в моих мышцах рвёт прутья из пазов, руки отзываются болью. Светлая попка мелькает мимо к хаосу у входа, обдаёт сладостью. Тебе, Карвел.

      – Эй, омега! Где «суперки»? Поделки.

      – Не знаю, не знаю!

      – Пожалуйста!

      – Выпусти!

      – Альфа!

      – Не уходи!

      – Родди-и-и-и-и!

      Мне нужны «суперки», только они. Я не могу. Простите, простите меня, я не могу, милые. Я не слышу мольбы, не вижу слёз, не чувствую протянутых сквозь решётки рук. Я всемогущ, но я беспомощен. Да что же это!

      Ах, чёрт с ним – рывок, боль – живей, беги к выходу. Тебе, Гай.

      – «Суперки»! Где они, скажи? Мутантки!

      – Кажется, там.

      Невзрачная дверь между клетками, хоть какое-то разнообразие, толчок – не заперта, свист, короткая очередь, тела убитых рухнули на пол, я смёл ладонью застрявшие в разгрузке иглы, одна всё же впилась в щёку. Бирюзовая тумбочка, стол, пальмы в горшках, двери, двери…

      …стопэ.

      Спокойно.

      А я ведь знаю эту бирюзовую тумбочку.

      И горшки эти знаю с пальмами.

      Я знаю этот стол. За ним табурет на трёх ножках – да, вот он.

      А если пройти вперёд двадцать два метра, вот сюда, и открыть вот эту…

      «015»

      …вот эту незапертую дверь, то можно…

      …почувствовать аромат истинной омеги, который витает здесь до сих пор.

      Упругое ложе посередине, унитаз и голые бирюзовые стены. Всё точно такое же, как на тех листах, которые Рисса размалевала цветными ручками в мастерской в техзале Гриарда. В этой унылой комнатушке росла моя малышка.

      Я уже соскучился по её запаху…

      Кхарнэ, нашёл время разнеживаться!

      Я выскочил обратно в коридор, вломился в соседнюю дверь. Подобрав под себя ноги, на ложе сидела голая, совсем юная омега – лет пятнадцати, наверно. Я подошёл, тронул шею: №022-РИС-С/4. Двадцать вторая. «Суперка» четвёртого уровня. Золотко ты наше.

      – Встать! За мной!

      Омега покорно отложила что-то бордовое, что держала в руках, вытянулась у ложа – руки по бокам. Я подхватил с ложа – оказалось, толстый прозрачный тюбик с чем-то бордово-густым внутри. Это не те ли космические харчи, за которые Рисса когда-то зубную пасту приняла и нажралась её?

      Я ткнул тюбик в карман, подтолкнул золотце к выходу.

      – Пойдём. За мной, за мной.

      Знакомая твёрдость тела, как у альфы, как у Риссы. Эта изящная белая ручка может легко переломить бете позвоночник. Ах, ты ж, золотце! На ногах – никаких браслетов, в отличие от остальных омег. К «суперкам» даже электрическая пытка не применялась. Настолько послушные?

      Пятнадцать дверей справа, пятнадцать – слева. Их не запирали, «суперки» не знали, зачем им выходить из закрытого отделения. В одной из комнатушек оказалась прозрачная кабина с надписью «ультрафиолет», во второй – душевая, третья была заставлена