Росток на руинах. Надежда. Часть вторая. Ила Сандер

В коридоре засуетились:

      – Это что было?

      – Бомба?

      – Кажется, Берн прикончил Красотку Летти!

      – Совсем?

      – Красотка Летти издохла?!

      А с юморком типы. Прозвали дрочильную машину омежьим именем.

      Бернард удовлетворённо прищурился:

      – Минус одна мечта.

      Мне не показалось, у него действительно были с рободрочером личные счёты. Вот зачем он взял у меня гранату.

      Глава 4

      Кто-то бросил Бернарду оранжевые штаны, он запрыгнул в них почти на ходу.

      – Ещё секунду, – сказал. – Заберу кое-что своё.

      Поправляя сумку, он шагнул в одну из клеток, пустую – лишь унитаз и тряпичная лежанка на полу. Встал на колени и принялся выковыривать что-то из-под плинтуса ногтем. Ему явно было известно точное место, где ковырять.

      Видимо, в этой клетке его и держали. Смутьяну не полагались ни пушистые одеяла, ни ковры, ни развлечения с моделями самолётиков. Голый пол и тряпка – как в «одиночке». На решётке висела покрытая семимесячным слоем пыли табличка с индексом фертильности девяносто два. Напротив, через шестиметровый холл, находилась клетка Нильса, откуда тот читал Бернарду книги.

      А Бернард отсюда наблюдал, как его соседа уничтожает электрическая пытка.

      – Вот, держите. – Я раздал альфам шприцы с «дрином», по одному для каждого. Лишние спрятал в разгрузке.

      Пока мы громили лабораторию, альфы вскрыли шкаф в дежурке и натаскали оттуда оранжевых штанов. Другой одежды не нашлось, обуви тоже.

      – Тебе не сто́ит колоть это, Родерик. – Бернард показался в проходе, надевая на шею шнурок из коммунского ботинка. – Мотор побереги. Заснёшь – на себе тебя вынесем.

      Родерик сунул шприц в карман штанов.

      – Оно-то верно, – кивнул. – Но пусть лежит – на всякий случай.

      Я вытащил горсть носовых фильтров.

      – Вставляйте. Не будем рисковать.

      Хватило лишь на пятерых. Я извлёк свои, отдал Нильсу.

      – Я меченый, – говорю, – мне не нужно. Координатор надеть заставил.

      А этот двинутый рисовальщик неизвестно, что может выкинуть, когда приманка в голову шибанёт. Да и все они… ненадёжные. Хоть бы дуреть там не начали. Они ж семнадцать лет омег не видели.

      Без фильтров остался Уннар. Бернард молча положил ему в ладонь свои. Уннар так же молча принял, не поблагодарил, не спросил: а ты как же? Кажется, он думал, у Бернарда ещё полсумки таких. Или что самому Бернарду ничего не надо, и вообще – никогда не хреново, и не страшно, и не больно.

      Никто не выглядел готовым вламываться туда, где можно получить в репу. Кхарнэ, они не ради каких-то возвышенных целей биться шли, а ради самих себя, ради возможности снова вязаться с омегами и выбить себе шанс на будущее – но всё равно сомневались: стоит ли? Даже за нашими спинами!

      Бернард оглядел всех.

      – Оружие собрали?

      Двое бросились шмонать убитых.

      Не собрали, положились на мою «бесшумку». Они мне нравились всё меньше. Альфохлам. Я не был уверен, что такие нужны