Божественная Жемчужина. Часть II. Красное и оранжевое. Игорь Чио

от падения, в свою нору. Собирать обломки, это его наказание за воровство. Когда Гептада была сломана, он утащил осколки опала Коры и продолжает собирать их до сих пор; для него это что-то вроде азартной игры. Из расколотых крабом орехов выпадают опаловые песчинки и забирают в себя часть жизненной силы самого отшельника. Похищая опаловые искорки, он растрачивает себя на маленькие фрагменты.

      – Значит, он все-таки украл самоцвет Коры?

      – Молодому крабу это не по силам, он ворует только маленькие осколки, но взрослый краб может завладеть опалом.

      – Ах, мне понравился этот самоцвет, – с придыханием сказала Диана. – Как его найти?

      – Три самоцвета – опал дочери Коры, изумруд матери Деметры и сапфир супруги Геры сами найдут юную принцессу. Эти реликвии имеют четные номера: вторая, четвертая и шестая. Вместе они образуют минорное трезвучие, построенное от опаловой ноты – второй ступени звукоряда; это аккорд зависимых богинь.

      – Это мой аккорд, – сладко прошептала Диана и томно вздохнула. – А у Маргарет есть свой аккорд?

      – Ее трезвучие построено от рубина, оно мажорное, в нем только нечетные ноты: первая – рубиновая нота охотницы Артемиды, третья – топазовая Афины воительницы, пятая – аквамариновая Афродиты музы. Если к этому трезвучию добавить седьмую ноту – аметист духовной наставницы Гестии, то получится большой мажорный септаккорд независимых богинь. Самоцветы из этого аккорда добыть непросто, это задача для Маргарет, – Амур дотронулся до стрелы пальчиком, подождал, пока опаловый наконечник появится вновь, и убрал стрелу в колчан. – Теперь юная принцесса понимает, что женщина – это музыка?

      – Не знаю… мне сложно понять. Расскажи еще, например, про желтую стрелу.

      – У-у-у, – протянул Амур с интонации жадины, прячущей конфетку за спину, и стал водить пальчиком по ноге Дианы, – если я начну рассказывать обо всех моих стрелах, у нас не хватит вре-е-емени, а нам ведь еще надо приступить к следующему этапу пробуждения – освоить полет девичьей души.

      – А куда мы полетим?

      – К океану, конечно же, к океану.

      – На побережье Лос-Анджелеса мало пляжей, где… – она вдруг заметила, что Амур увлекся прикосновениями.

      – Где не ступала пара твоих ног, – задумчиво продолжил мальчик, не замечая, что Диана за ним наблюдает.

      – Нравятся мои ноги?

      – Мне?! – он одернул руку, растерянно посмотрел на девушку, но сразу нашелся. – Тебе надо потренироваться летать, доверься и возьми меня за руку.

      – А остальные стрелы? Ты про них расскажешь?

      – Расскажу, только не в этом сне.

      – Хорошо, я согласна, – Диана спустила ноги на упавшее одеяло и сонно потянулась. – Ах… как хорошо! Ой, мне надо одеться, не полечу же я раздетая.

      – Полетит твоя божественная суть, а одеждой станет твоя добродетель.

      – Меня примут за ведьму на метле!

      – На метлах и в ступах летают только злобные колдуньи, – терпеливо начал объяснять Амур, – они строят козни во тьме, колдуют на крови и хохочут