Разводимся! Моя на тридцать дней. Вероника Лесневская

я лишь пожму плечами. Поцелую его, а потом помогу спрятать труп.

      – Ты же влез, – шепчу ему в губы.

      – И готов повторять это снова и снова, – произносит тихо, лаская мой рот горячим дыханием.

      – Бессмертный? – поглаживаю его грубые щеки, царапаю ноготками слабую щетину.

      – Влюбленный, – рокочет и целует меня. Сначала аккуратно и нежно, потом жестче и напористее, а в итоге страстно вбивается в мой рот. Душит поцелуями, вышибает воздух из груди и вытесняет все мысли из головы.

      Окружающий мир стирается.

      Нет ничего важнее нас двоих. На кухонном столе. В нашем уютном доме.

      ***

      Вечером я жду свидания с мужем, как школьница, взволнованная, смущенная, но при этом… по-взрослому неудовлетворенная. Утром у нас опять ничего не было. Мэт довел меня ласками до пика – и, бросив разгоряченную на кухне, засобирался в ресторан, сославшись на занятость и проблемы.

      Признаться, я не знаю, что думать и чем оправдать такое поведение. Не уверена, что готова раскрыть истинные его причины. Наши отношения летят под откос. Мэт делает вид, что все еще любит, но его тело вопит об обратном, а я предпочитаю зажмуриться и притвориться слепой, лишь бы продлить иллюзию семьи.

      Подвожу глаза тенями, чуть трогаю тушью длинные, загнутые ресницы, щедро наношу на губы яркую помаду.

      Сегодня я намерена оставлять на нем следы. Метить и клеймить.

      Улыбаюсь своему отражению как можно теплее и увереннее, хотя в груди после завтрака поселилась морозная зима. Лед трескается, когда слышу щелчок замка и шум распахнувшейся двери.

      Спешу в коридор, на ходу одергивая короткое, облегающее платье. Поправляю декольте, порхаю пальчиками по верху груди, сжимаю золотую ладанку над ложбинкой.

      – Уф-ф, – нервничаю как девственница в предвкушении первого раза. Впрочем, мы с Мэтом так давно не были близки, что я недалека от истины. Несколько ночей по графику в благоприятные для зачатия дни – и провал. В последние дни мы будто соседи, снимающие одну комнату. Сожители, вынужденные терпеть друг друга.

      – Ксюш, готова? – бархатистый баритон любимого мгновенно развеивает все мои опасения.

      – Вроде бы, – игриво отзываюсь и плавно, грациозно крадусь к мужу. – Что скажешь?

      Хитро ухмыляюсь и, покрутившись, красуюсь перед ним. Повернувшись полубоком, специально поглаживаю себя по талии и спускаюсь к бедрам. Мэт завороженно следит за каждым моим движением, облизывает фигуру взглядом, а в уставших глазах вспыхивает огонь.

      – Красивая, – шумно сглатывает, невзначай ослабив ворот сияющей, белоснежной рубашки.

      – Ты, кстати, тоже ничего, – внимательно сканирую мужа: пиджак с иголочки, выглаженные брюки. И это после бешеного трудового дня? Упираю руки в бока и шутливо предъявляю: – Утром ты от меня уходил в джинсах. Признавайся, где был весь день и от какой хозяюшки при полном параде вышел?

      Закашливается, недоуменно смотрит на меня, хмурится. Если бы не знала Мэта, то решила бы, что он скрывает от меня что-то важное