Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3. Александр Дюма

третий, станет известно всему свету. В конце концов, я не настаиваю; пусть моя карета едет следом за вашей, и я буду рада пересесть в вашу, чтобы отправиться к королеве.

      – К королеве?

      – А вы уже позабыли? Как! Столь существенное условие нашего договора уже предано вами забвению! Каким же пустяком оно было для вас! Господи боже! Да если б я знала об этом, я спросила бы с вас вдвое больше.

      – Герцогиня, я передумал. Я не поеду с вами.

      – Правда?.. Почему?

      – Потому, что мое доверие к вам безгранично.

      – Мне это лестно слышать от вас… Но как же я получу свои сто тысяч экю?

      – Вот они.

      Интендант нацарапал несколько слов на бумажке и отдал ее герцогине.

      – Вам уплачено, – сказал он.

      – Ваш жест красив, господин Кольбер, и я воздам вам за него тем же.

      Произнося эти слова, она засмеялась. Смех герцогини де Шеврез был похож на зловещий шепот, и всякий, кто ощущает в своем сердце трепетание молодости, веры, любви, – короче говоря, жизнь, предпочел бы услышать скорее стенания, чем это жалкое подобие смеха.

      Герцогиня расстегнула корсаж и вынула небольшой сверток, перевязанный лентой огненного цвета. Крючки уступили порывистым движениям ее нервных рук, и глазам интенданта, заинтересованного этими странными приготовлениями, открылась бесстыдно обнаженная, покрасневшая грудь, натертая свертком. Герцогиня продолжала смеяться.

      – Возьмите, – сказала она, – эти письма написаны самим кардиналом. Они – ваши, и, кроме того, герцогиня де Шеврез соблаговолила раздеться пред вами, как если б вы были… но я не хочу называть имена, которые могли бы заставить вас возгордиться или приревновать. А теперь, господин Кольбер, – продолжала она, поспешно застегивая платье, – ваша карьера сделана; везите же меня к королеве.

      – Нет, сударыня. Если вы снова навлечете на себя немилость ее величества и во дворце будут знать, что я – тот, кто ввел вас в ее покои, королева не простит мне этого до конца своих дней. Во дворце найдутся преданные мне люди, которые и введут вас туда, оставив меня в стороне от этого дела.

      – Как вам будет угодно, лишь бы я смогла проникнуть к королеве.

      – Как зовут брюггских монахинь, которые лечат больных?

      – Бегинками.

      – Итак – отныне вы бегинка.

      – Согласна. Но все же мне придется перестать быть бегинкою.

      – Это уж ваша забота.

      – Ну нет, извините. Я вовсе не хочу, чтобы передо мной захлопнули двери.

      – И это ваша забота, сударыня. Я прикажу старшему камердинеру дежурного офицера ее величества впустить во дворец бегинку с лекарством, способным облегчить страдания королевы. Вы получите от меня пропуск, но лекарство и объяснения – об этом подумайте сами. Я признаю, что послал к королеве бегинку, но отрекусь от госпожи де Шеврез.

      – На этот счет будьте покойны, до этого не дойдет.

      II. Шкура медведя

      Кольбер вручил герцогине пропуск и чуть-чуть отодвинул кресло, за которым она стояла, как за укрытием.

      Госпожа де Шеврез слегка кивнула