Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3. Александр Дюма

хвалу, которая была бы равна вашим заслугам.

      – С возрастом под влиянием несчастий очень меняешься, ваше величество.

      – Да услышит вас бог, герцогиня!

      – Что это значит, ваше величество?

      – Это значит вот что: прежняя герцогиня, прекрасная, обожаемая Шеврез, ответила бы мне черной неблагодарностью. Она бы сказала: «Мне ничего не нужно от вас». Да будут в таком случае благословенны несчастья, если они изменили вас и вы теперь, быть может, ответите мне: «Принимаю».

      Взгляд и улыбка герцогини смягчились. Она была очарована королевой и не пыталась скрыть свои чувства.

      – Говорите же, моя дорогая, – продолжала королева, – чего вы желаете?

      – Итак, я должна высказаться?

      – Поскорей, не раздумывая.

      – Ваше величество можете принести мне несказанную радость, несравненную радость.

      – Ну, говорите же, – промолвила королева, слегка охладев вследствие проснувшегося в ней беспокойства. – Только не забывайте, моя дорогая Шеврез, что теперь надо мной стоит сын, как некогда стоял муж.

      – Я буду скромна, моя королева.

      – Называйте меня Анной, как прежде, это будет сладким напоминанием о несравненных днях юности.

      – Хорошо. Итак, моя обожаемая госпожа, моя милая Анна…

      – Ты еще помнишь испанский?

      – Конечно.

      – Тогда сообщи мне по-испански, чего ты хочешь.

      – Я хочу следующего: окажи мне честь и приезжай ко мне на несколько дней в Дампьер.

      – И это все? – воскликнула пораженная королева.

      – Да.

      – Только и всего?

      – Боже мой, разве вы не видите, что я прошу вас о неслыханном благодеянии? Если вы не видите этого, значит, вовсе меня не знаете. Принимаете ли вы мое приглашение?

      – Конечно, и от всего сердца.

      – О, как я признательна вам!

      – И я буду счастлива, – продолжала, все еще не вполне уверовав в искренность герцогини, Анна Австрийская, – если мое присутствие сможет оказаться полезным для вас.

      – Полезным! – воскликнула, смеясь, герцогиня. – О нет! Приятным, сладостным, радостным, да, тысячу раз да! Значит, вы обещаете?

      – Даю вам слово.

      Герцогиня схватила прекрасную руку королевы и покрыла ее поцелуями.

      «Она, в сущности, добрая женщина, – подумала королева, – и… ей свойственно душевное благородство».

      – Ваше величество, – задала вопрос герцогиня, – даете ли вы мне две недели?

      – Конечно. Но для чего?

      – Зная, что я в немилости, никто не хотел дать мне взаймы сто тысяч экю, которые мне нужны, чтобы привести в порядок Дампьер. Но теперь, лишь только станет известно, что эти деньги пойдут на то, чтобы принять ваше величество, парижские капиталы рекой потекут ко мне.

      – Так вот оно что, – сказала королева, ласково кивнув головой, – сто тысяч экю! Нужно сто тысяч экю, чтобы привести в порядок Дампьер?

      – Около этого.

      – И никто не хочет ссудить их вам?

      – Никто.

      – Если хотите, я их ссужу, герцогиня.

      – О,