Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3. Александр Дюма

и несчастного мальчика».

      Воцарилась полная тишина. Королева мысленно измеряла глубину пропасти, г-жа де Шеврез расставляла свою западню.

      – Да, несчастный, очень, очень несчастный! – прошептала Анна Австрийская. – Какую печальную жизнь прожил этот бедный ребенок и как ужасно эта жизнь завершилась!

      – Разве он умер? – воскликнула герцогиня, и королева, несколько успокаиваясь, подумала, что ее удивление искренне.

      – Умер в чахотке, умер всеми забытый, увял, как цветок, поднесенный влюбленным и засунутый предметом его любви в глубину шкафа, чтобы укрыть его от нескромных глаз окружающих!

      – Значит, он умер! – повторила герцогиня опечаленным тоном, который, несомненно, мог бы обрадовать королеву, если бы в нем не слышалось нотки сомнения. – Умер в Нуази-ле-Сек?

      – Да, на руках у своего гувернера, несчастного, преданного слуги, который не намного пережил его.

      – Само собою понятно: нелегко снести такую печаль и жить с такой тайной в груди.

      Королева не удостоила заметить иронию этих слов. Г-жа де Шеврез продолжала:

      – Несколько лет назад, государыня, я справлялась в самом Нуази-ле-Сек о судьбе этого столь несчастного мальчика. Там его не считали умершим, вот почему я не сразу прониклась скорбью вместе с вашим величеством. О, разумеется, если б я поверила этому слуху, никогда ни один намек на это горестное событие не пробудил бы законнейшую печаль в вашем сердце, ваше величество.

      – Вы говорите, что в Нуази-ле-Сек ребенка не считали умершим?

      – Нет, ваше величество.

      – Что же там говорили?

      – Говорили… Но, разумеется, это плод заблуждения.

      – Все же скажите, что вы там слышали.

      – Говорили, что как-то вечером – это было в начале тысяча шестьсот сорок пятого года – величественная и красивая женщина (что было замечено, несмотря на маску и плащ, которые скрывали ее), несомненно, знатная дама, даже очень знатная дама, приехала в карете на перекресток дорог, тот самый, на котором, как вам известно, я дожидалась вестей о молодом принце, когда ваше величество благоволили меня туда посылать.

      – И?..

      – И гувернер привел мальчика к этой даме.

      – Дальше!

      – На следующий день гувернер с мальчиком уехали из местечка.

      – Видите ли, этот рассказ правдив; но бедный ребенок умер внезапно, что часто случается с детьми в возрасте до семи лет. По словам врачей, жизнь их в эти годы держится на волоске.

      – То, что говорит ваше величество, – истина; никто не знает этого лучше, чем вы, никто не верит этому столь же безгранично, как я. Но заметьте, тут есть одна странность…

      «Что еще?» – подумала королева.

      – Лицо, сообщившее мне эти подробности, лицо, ездившее справляться о здоровье ребенка…

      – Вы кому-нибудь доверили подобное поручение? О, герцогиня!

      – Некто немой, как ваше величество, немой, как я; предположим, что этим некто была я сама. Это лицо, проезжая через некоторое время в Турень…

      – В Турень?

      – …узнало