Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3. Александр Дюма

Подруги

      Королева надменно посмотрела на герцогиню де Шеврез и сказала:

      – Вы произнесли, кажется, слово «счастливая», говоря обо мне. А между тем, герцогиня, я всегда думала, что на всем белом свете нет ни одного существа, которое было бы столь же обойдено счастьем, как французская королева.

      – Государыня, вы воистину мать всех скорбей. Но наряду с теми возвышенными терзаниями, о которых мы с вами, старинные приятельницы, разлученные людской злобой, только что говорили, наряду с этими бедствиями, связанными с тем, что вы – королева, у вас есть и кое-какие радости, правда, мало ощутимые вами, но порождающие в этом мире жгучую зависть.

      – Какие же? – спросила горестно Анна Австрийская. – Как можно произносить слово «радость», если вы сами только что утверждали, что и тело мое и дух нуждаются в целебных лекарствах?

      Госпожа де Шеврез задумалась на минуту, потом прошептала:

      – Какая, однако, пропасть отделяет королей от всех остальных!

      – Что вы хотите этим сказать?

      – Я хочу сказать, что они настолько далеки от грубой действительности, что забывают о нуждах, с которыми должны бороться другие. Они подобны тем обитателям африканских нагорий, которые на своих зеленых высотах, оживленных ручьями со студеной, как лед, водою, не понимают, как это можно умирать от жажды и голода среди сожженной солнцем пустыни.

      Королева слегка покраснела; только теперь она поняла, о чем идет речь.

      – Как дурно с моей стороны, что я покинула вас! – воскликнула она.

      – Ах, государыня, говорят, что король унаследовал ненависть, которую питал ко мне его покойный отец. Король прогнал бы меня, если бы ему стало известно, что я во дворце.

      – Не скажу, герцогиня, чтобы король питал к вам особое расположение, – сказала в ответ королева. – Но я могла бы… как-нибудь скрытно…

      На лице герцогини промелькнула презрительная усмешка, встревожившая ее собеседницу.

      И королева поторопилась добавить:

      – Впрочем, вы очень хорошо сделали, что явились ко мне.

      – Благодарю вас, ваше величество.

      – Хотя бы для того, чтобы доставить мне радость наглядным опровержением слухов о вашей смерти.

      – Неужели говорили о том, что я умерла?

      – Со всех сторон.

      – Но мои сыновья не носили траура.

      – Вы ведь знаете, герцогиня, что двор без конца путешествует; мы не часто видим у себя господ д’Альбер де Люинь, ваших детей, и, кроме того, столько вещей ускользает от нас в сутолоке забот, среди которых мы постоянно живем.

      – Ваше величество не должны были верить слуху о моей смерти.

      – Почему бы и нет? Увы, все мы смертны: ведь вы видите, что и я, ваша меньшая сестра, как говорили мы когда-то, уже склоняюсь к могиле.

      – Если вы поверили в мою смерть, ваше величество, то вас, по всей вероятности, удивило, что, умирая, я не подала о себе весточки.

      – Но ведь смерть, герцогиня, порой приходит нежданно-негаданно.

      – О