Название | Альбом для марок |
---|---|
Автор произведения | А. Я. Сергеев |
Жанр | |
Серия | Предметы культа |
Издательство | |
Год выпуска | 1998 |
isbn | 978-5-17-156382-0 |
– Поле. Вдруг посредине взрыв! Бегут люди…
– Над речкой сидит старик и ловит рыбу. А он – шпион.
Тоже из кино:
На палубе матросы
Курили папиросы,
А бедный Чарли Чаплин
Окурки подбирал.
Тучи насрали две кучи,
В воздухе пахнет говном…
Миро́-оза…
Юркин анекдот: – Построил барин деревню. Решил, что первое на дороге увижу – так и назову. Вышел, а поперек дороги портки лежат. Так и назвал: Портки. Потом один из другой деревни едет на базар. Баринов мужик спрашивает: – Что везешь? – Яйца. – Разве это яйца? Вот у нашего барина в Портках – это яйца!
Юркина мать Наталья Сергеевна пилит Юрку за уличное. Он квакает:
– Ладно тебе!
Мы про Юрку считаем: Тихон
С чорта спихан.
С Юркой можно стрелять из лука. У них в полуподвале – старая мебель, красное дерево. Из нее получаются самые прямые, самые точные стрелы.
С Юркой можно играть в самолет:
– Контакт?
– Есть контакт!
На долгие игры его недоставало.
Мы играли в солдатики серьезнее, чем взрослые – в шахматы. Дядя Игорь научил – на крокетной площадке перед террасой мы сделали линию Маннергейма. Проволочные заграждения, окопы, доты, пушки. Бабушка привезла искренний пулемет – крутишь ручку, от кремешка из дула снопом летят искры. Комья земли разрываются, как снаряды. Солдатики падают. Игорь натирает проволоку воском и пережигает спичкой. Танк выходит в прорыв. Вдоль дорожки плавает деревянный линкор. Война идет бесконечно. Ни я, ни Вадик не побеждают – назавтра продолжение.
Солдатиков у меня уже штук сто. Всех знаю в лицо.
Столовым ножом, молотком и стамеской – нажил на правой руке мозоль – я соорудил самолет и две пушки, стрелявшие камешками, как рогатки.
И все же я страдал черной завистью.
Никогда никому ни до, ни после я не завидовал так, как толстому сыну международника Звавича – тоже Андрею. Они жили у Козьей бабушки.
Солдатики у Андрюши были заграничные: английские гвардейцы в больших черных шапках и французские пехотинцы в красных штанах. Они могли поднимать руку и класть винтовку на плечо. По сравнению с моими, приблизительными, они были невыносимо прекрасны. Я брал у тетки Веры масляные краски и пытался раскрашивать своих – получалось уродство. Я так страдал, что Звавичам пришлось подарить мне одного француза.
Я заболел Францией – Наполеонами из комиссионки, Парижской коммуной из детской книжки, революциями из Малой советской энциклопедии. Соседи по капельскому двору подарили мне цветную открытку 1912 года – Казаки отбивают обоз Наполеона.
С Францией связаны два счастливейших воспоминания.
Елка в непонятно просторном и отдельном – как дача – полном красивых вещей доме Трубниковых, где бабушка – свой человек.
Зять Трубникова, профессор, химик Баландин – маг и демонстрирует фокусы: соединил две простые воды́ в во́-ды разных цветов, поджег белую бумагу, и она обгорела по