Люби меня люби. Нана Парнак

тронула Прыщавого за плечо, он обернулся – и вот я уже держала двери.

      – Штраф тысяча! Ну же, не тупи!

      И вот мы уже стояли на остановке. Вместе.

      2

      За мной шуршали колёса – мой новый друг следовал за мной, щёлкая как семечками всё новыми трюками. Но мне было не до этого – табло у остановки показывало 15:47, а значит, я уже прилично опаздывала.

      После очередного щелчка мой попутчик с резким выдохом замолк. Я обернулась – он лежал, растянувшись на асфальте с разорванной штаниной. Я расстегнула свою кожаную сумку. Это была DKNY, немногое из того, что осталось от моей прошлой безбедной жизни. Я протянула ему пластырь – на работе от химии у меня часто кровили пальцы. Я заметила, что у Прыщавого все коленки были в синяках.

      – Не боишься, что случайно что-то сломаешь?

      – Уже ломал. Ничего особо не поменялось. Ну не так высоко прыгаю. Пофиг.

      Он облизнул наполняющуюся кровью садину.

      – Для меня это про кайф, а не соревнование.

      Я хмыкнула вслух. Мы были не просто ягоды с разных полей, а с разных мультивселенных.

      Он взял пластырь, задержав руку в моей руке.

      – Рома. Ромка. Ромбик.

      – Ульяна. Уля. Никнейма нет.

      Это было неправдой. В школе меня звали умницей, Лениным и… улеем. Дурацкое имя. Назвали меня в честь Ульяны Лопаткиной – известная в молодость моих родителей балерина. Короче, планка сразу стояла высоко.

      – А в телеге?

      Я не собираясь сдавать свои позиции и нахмурилась, показывая неуместность вопроса. Он по-свойски использовал мою руку как рычаг и поднялся.

      – Классный скейт выбрала. Самый топовый для начинающих.

      Я это знала.

      – Сестре?

      Я молчала.

      – Дочке?

      Я рассмеялась:

      – Оу, бой, я же не настолько старо выгляжу?

      Рома обрадовался, что наконец включил меня в разговор:

      – Ну знаешь. Мою маму до сих пор принимают за сеструху.

      Мы пошли с ним вместе – в центре всё перерыли из-за капитального ремонта коммуникаций, и мы жались на узком тротуаре, от чего я то касалась его локтя, то слышала запах стирального порошка, самокруток, съеденного перезрелого банана и дешёвого антиперсперанта. От этого становилось щекотно в груди. И мне это не нравилось. Эта случайная встреча давала какие-то ненужные аберрации моему чёткому плану. Я резко остановилась и повернула в арку, во двор.

      – Ладно, мне сюда. Бай-бай.

      Рома опешил от резкого завершения разговора и продолжил следовать за мной. Ну, вдруг это была метаирония и я не желала с ним расставаться. Я обернулась.

      – Я же сказала, пока.

      Ромка завис.

      – Сорян… Просто мне тоже на Бронную надо.

      Мне стало неловко, и мы продолжили идти вместе.

      – Кстати, там мои парни работают. Кофе, булки, фреши, винил. Для