Хранитель Ардена. Софи Анри

пальцев в шею лишил того сознания, после чего выхватил из его рук короткий меч.

      Хотя кандалы были соединены между собой несколькими железными звеньями, которые стесняли движения, но он все равно был гораздо, гораздо быстрее противников. Как он сумел развить такую скорость, если недавно умирал от слабости и головной боли? Он не знал ответа на вопрос и просто продолжал драться.

      Юноша полоснул по животу одного стражника и, поставив подножку, повалил другого. Третьему он сломал нос ударом головы. А четвертого пырнул в живот.

      Он медленно продвигался к краю помоста, оставляя за спиной раненых и убитых стражников.

      – Схватите мальчишку! – взревел Лимас, и на юношу бросились еще несколько мужчин. Кто-то сильно ударил его по спине, отчего он упал на колени. На него тут же навалились еще трое стражников и выбили из рук меч.

      Он пытался сопротивляться, но силы были не равны.

      – Верни деньги, Лимас! Твой раб мне весь дом разнесет, – возмутилась женщина и выхватила мешочек с золотом из рук работорговца.

      – Ты что творишь, щенок? – гневно прокричал Лимас. – Двадцать ударов плетьми этому ублюдку!

      – Лучше сразу убейте меня! – Юноша сплюнул на землю: один из мужчин успел разбить ему губу и рассечь бровь. Горячая кровь тонкой струйкой стекала по лицу на подбородок, но он продолжал сверлить гневным взглядом Лимаса. – Я не стану игрушкой для утех. Лучше умру, как мужчина!

      Повисла звенящая тишина. Все с любопытством наблюдали за развернувшейся на помосте сценой. Даже бедняки выступили из-под тени домов и устремились в центр площади, чтобы посмотреть на представление.

      Лимас присел перед ним на корточки, а стражники еще сильнее сжали его плечи, больно выворачивая руки. В этот момент юноша увидел то, от чего его сердце сжалось в странном волнении.

      На мизинце Лимаса красовался изящный перстень с круглым камнем насыщенного черного цвета.

      У юноши не было никаких сомнений, что этот перстень работорговец снял с него, пока он лежал без сознания на корабле. Он отчетливо слышал шепот, словно доносившийся из темных недр черного камня:

      «Вернись ко мне. Вернись. Ты обещал».

      Он рванулся было в сторону Лимаса, но получил удар ногой по голове.

      Сознание помутилось.

      – Поверь, сопляк, ты умрешь, но достойной смерти тебе не видать. Сдохнешь, как скотина на бойне. – Лимас поднялся и прижал сапогом его голову к земле. – Двадцать ударов ему, а потом отправьте к Джованни, расскажите, какой переполох устроил здесь этот паршивец. Он любит усмирять буйных рабов.

      Юноша из последних сил попытался сопротивляться, но мужской сапог лишь сильнее придавил его к земле, отчего пыль попала в глаза и рот. Его руки на мгновение освободили, но он не успел среагировать, прежде чем их вывернули вперед, потянув за цепь кандалов как за поводья, лишая последнего шанса высвободиться.

      На мгновение на площади повисла гробовая тишина, а потом ее разрезал свистящий удар плети. Юноша всхлипнул от охватившей его дикой