Хранитель Ардена. Софи Анри

по сорок воинов, и они сражались друг с другом любым оружием, какое только достанут, пока в живых не останутся всего пятеро.

      Всех рабов держали в закрытых темницах по два-три человека. По словам Ахиги, раньше их не запирали, но рабы постоянно пытались сбежать с территории арены либо устраивали между собой резню. Поэтому Джованни построил камеры и постоянно держал рабов взаперти, кроме боев и тренировок.

      – Джованни так печется о жизни рабов вне арены, но все равно отправляет их на убой, где они гибнут десятками. – Инео отказывался понимать и принимать политику рабовладельцев. Это было для него дико, мерзко и чуждо.

      – Крепкие мужчины, умеющие драться, на рынке рабов нынче стоят дорого. С каждым месяцем боевая арена приносит все меньше денег, а Джованни становится все злее, вот и проводит кровожадные бойни, чтобы хоть как-то вызвать интерес у публики.

      – Сколько стражников находится на территории арены?

      – Что ты задумал, парень? – Ахига с подозрением посмотрел на Инео. – Я ведь говорил, что сбежать отсюда невозможно. Все ходы тщательно охраняются. Стены арены высоки, а рабов выпускают из темниц только на бои и тренировки в сопровождении десятков стражников.

      – Нужно все тщательно изучить и спланировать побег, – не унимался Инео.

      Ахига сочувственно покачал головой.

      – Ты заклеймен меткой раба, парень. Даже если сбежишь, тебя не выпустят с острова без Вольной хозяина.

      – Вольной?

      – Закрепленный особой печатью документ, который подтверждает, что хозяин даровал тебе свободу. Даже не мечтай об этой бумаге, – предупредил Ахига, заметив в его глазах опасный блеск. – Освобождение раба – очень редкое событие, а Джованни – последний человек, кто согласится на такую добродетель.

      После того разговора Инео поник. Он продолжал безвольно лежать на циновке и взирать в потолок, пытаясь найти среди мутных образов, всплывавших в голове, хоть что-то, что помогло бы ему понять, кто он такой.

      За это время он успел досконально изучить распорядок дня. Еду приносили дважды – утром и вечером. Миски просовывали через маленькое окошко в двери, которое также запиралось на ключ снаружи. Днем Ахигу забирали на тренировки трое солдат. Инео пока не трогали, ссылаясь на то, что он, будучи новичком, начнет тренировки только после первой бойни, если, конечно, выживет. Один раз к ним пришел хозяин бойцовой арены, Джованни.

      Это был крепкий мужчина среднего роста с кудрявыми темными волосами до плеч и короткой бородой. Он выглядел не старше пятидесяти лет, хотя, если верить словам Ахиги, ему было далеко за шестьдесят.

      Джованни вошел в сопровождении двух стражников, отчего темница стала еще теснее, чем раньше.

      – Рад видеть тебя в здравии, Инео, сын моря. Готов к первому бою? – спросил он с насмешкой, и юноша окинул его холодным, как сталь, взглядом.

      – А если не готов, ты пожалеешь меня и выдашь сладкий пирожок? – процедил Инео.

      – Откуда в простом рабе столько гонора? – беззлобно возмутился Джованни. – Я ведь могу тебя за это