Детство на тёмной стороне Луны. Виталий Матвеевич Коневв

что «посадит» нашу мать.

      На следующий день к нам пришли два милиционера и капитан Сивоха, мягкий, очень вежливый, но строгий мужчина.

      Брат убежал из дома – как обычно – рано утром. А меня и Матвея мать выставила во двор после бегства брата, закрыла входную дверь на большой крючок и забралась с Людкой под кровать. Там она и находилась с утра и до вечера.

      Сивоха вежливо постучал сгибом указательного пальца по двери.

      – Гражданка Гудковская, откройте.

      Матвей, дрожа руками, схватил пилу и указал мне на бревно, что лежало на козлах. И мы начали пилить бревно. Из холодной комнаты вышел Сивоха, долго смотрел на нас, потом приказал Матвею стучать в дверь. Матвей постучал кулаком, крикнул:

      – Валя, открой!

      Милиционеры стучали пальцами в окна, ходили по двору, курили папиросы. А вечером ушли. Милиция пощадила нашу мать из-за нас, троих детей. А мать ничего не поняла. В тот же вечер, торжествующе смеясь, она грозила кулаком божьей Матери и Сыну и кричала:

      – Я вам отмешшу!

      Когда мать «лаялась», то вся наша улица заполнялась людьми. Они стояли и смотрели на мать. Матвей, сильно горбатясь, убегал зимой и летом по огороду под берег реки и уходил в лес или в центр села. А брат появлялся в нашем доме только ночью, а рано утром – исчезал.

      А мать воевала каждый день!

      Весной ей дали пять суток ареста.

      Она вернулась домой весёлая и энергичная. Погрозила кулаком Божьей Матери.

      – Я вам отмешшу!

      Ей дали десять суток…И она работала на стройке. В рабочий день приходила домой, притихшая. Но едва закончился срок наказания, мать вновь погрозила иконе кулаком.

      – Я вам отмешшу

      Летом она получила пятнадцать суток. Вернулась домой и вновь погрозила иконе.

      – Я вам отмешшу!

      Я мечтал о смерти. Я стонал, когда утром просыпался, и понимал, что я живой. И брат, просыпаясь, говорил: «Хоть бы не проснуться».

      Тётя Нюра сказала матери:

      – Валька, будь осторожней. На «зону» попадёшь.

      – Да плевать я хотела!

      Красногорские женщины тоже ей говорили, что она попадёт в тюрьму. А мать сильно стучала кулаком в свою грудь и со стоном кричала:

      – Да как вы не можете понять, что они не стоят меня! Не могу я унижаться перед ними!

      – Пожалей детей…

      – Да пускай они все подохнут на хер!

      И мать каждый день «лаялась» по многу часов на улице и нападала с дракой на баб. И они вновь собирали волосы и уходили в милицию.

      В начале декабря 1957 года наша мать начала прятаться в лесу. Весь день находилась там. Я приходил к ней в лес. Она сидела на корточках на опушке леса, высматривала дорогу и переулок. А дома у нас с утра до вечера сидели милиционеры, курили папиросы, плевали на пол и смотрели в окно.

      Я ждал мать на улице. Она поздно вечером возвращалась домой. Матвей из-за печки тихо говорил:

      – Валька, отступись от них.

      – Я им отмешшу!

      – Посодют тебя.

      – Ничего мне не будет, – задорно отвечала