Тридцать четыре холостяка. Новый состав. Ксения Алексеевна Лестова

я всегда видела мужчину четко. Вскоре голос стал громче, странным образом вырывая меня из сна.

      Открыв глаза, поняла, что вообще-то, продолжаю слышать чей-то тихий разговор. Но так ведь не бывает.

      Сев в кровати, потерла лицо и бросила взгляд на зеркало, что как раз находилось на противоположной стене, со стороны изножья. И так и замерла, во все глаза смотря на открывшуюся мне в зеркале картину.

      Острослов и еще пара богатырей, сидели в столовой и о чем-то шепотом переговаривались. Мне даже удалось вспомнить имя одного из них (ну, само собой, не считая Острослова) – Данияр. Этот молодец первым дал понять, когда я появилась в тереме богатырей, что готов рассматривать меня как одну из живых грелок для постели. Неприятный тип. И взгляд у него колючий, хитрый.

      Встав с кровати, медленно стала продвигаться к зеркалу. Пол в комнате был прохладным, и я хорошо чувствовала это, ступая по нему босыми ногами. Вообще удивительно, что дом каким-то образом сам поддерживает более-менее комфортную для меня температуру. Ведь я даже печь не топила.

      Мне было страшно, потому что я опасалась, что могу быть замечена. Однако, никто меня так и не увидел. Встав прямо напротив необычного артефакта (в том, что это он, я даже не сомневалась), стала внимательно наблюдать за действиями местных жителей.

      – Я к ней завтра пойду, – Данияр стукнул кулаком по столешнице и зло посмотрел на Острослова.

      – Не советую, – покачал головой тот.

      – Да на каком таком основании ты мне запрещаешь?

      – Наверное, на том, что он сын Черномора, – хохотнул светловолосый богатырь, что сидел по правую руку от Острослова.

      Ой-ей… сегодня ночью в тереме богатырей я столкнулась с сыном самого воеводы. Как неловко получилось… И еще более неловко осознавать, что почти каждую ночь видела, как этот самый… сын, милуется с барышнями! Ужас какой.

      И еще вопрос: чего это они так поздно в столовой забыли? Неужто пирогов захотелось пораньше поесть? Так потом эти пироги отложатся жирочком в самых неподходящих местах. У мужчин это обычно пузо.

      – Девица-то ладная, жалко, что не чистоплотная, – хохотнул светловолосый парень.

      Дай мне только имя твое вспомнить, и я тебе такую «вкуснятину» при помощи скатерки наколдую, потом из туалета не вылезешь.

      – Подумаешь, чумазая пришла, – пожал плечами Данияр. – Зато фигурку даже сарафан скрыть не смог.

      – Ну, конечно, у тебя-то опыт в рассматривании девичьих тел огромный, – поддел товарища сын Черномора.

      – Острый, ты будто у нас невинный, – хохотнул любитель рассматривать женские фигуры.

      Острый? Это так Острослова друзья называют? Интересно, только из-за имени или есть еще какая-нибудь причина?

      – Я и не говорил, что сам не смотрю на прелести местных красавиц.

      Подобный разговор был мне неприятен. Обсуждают нас, будто мясо на рынке выбирают. Это пожирнее, это более постное… Противно. А мне уже стало казаться, что Острослов вполне себе нормальный.

      – И вообще, Острый,