Тридцать четыре холостяка. Новый состав. Ксения Алексеевна Лестова

этих самых кастрюльках увидеть. И не вздумай наколдовывать несъедобную ерунду! Только то, что сама готовить умеешь.

      Вот с чем, а с приготовлением пищи у меня проблем не было. Поэтому я легко представила себе жареные котлетки, от которых идет умопомрачительный аромат и они радуют глаз вкусной корочкой, и отварной картофель, посыпанный зеленью и с подтаявшем на нем сливочном масле. Во рту сразу же образовалась слюна, и я сглотнула. И подумать не могла, что так сильно проголодалась за целый день. Еще нос уловил запах котлеток…

      – М-м-мням, – протянул Тимофей, возвращая меня в реальность. Посмотрела на лохматого, в ожидании пояснений. – Какой аромат… А рыбку наколдовать можешь? Такую, чтоб она на языке таяла.

      – Могу, – кивнула, снова закрывая глаза. Рыбка, так рыбка.

      – Ух и устроим мы себе сегодня в ночи пир! – довольно проговорил кошак.

      – Угу… – пробормотала в ответ.

      Когда почувствовала легкую усталость, отняла руки от стола и снова открыла глаза. Ну и что у нас там получилось?

      – Ничего себе, – выдохнула, не веря в то, что скатерка действительно работает.

      – Теперь быстро все в мешок положила и пошли, – продолжил раздавать указания усатый.

      – А ничего, что в кастрюле с котлетами еще и рыба лежит?

      – Ничего, – хмыкнул Тимоша. – В следующий раз больше посуды брать будешь.

      Решив не тратить время на разговоры, стала собирать кастрюльки в мешок.

      – Тяжеловато, – пыхтя, проговорила, забрасывая свою ношу на плечо.

      Шла я медленно и периодически меня заносило вправо. Как бы не упасть и не перебудить весь терем. Объясняй потом богатырям, что я так-то ничего не воровала. Просто воспользовалась магической силой их скатерти.

      Тимоша пошел впереди. Наверное, проверял обстановку.

      И вот я переступаю порог кухни, и врезаюсь в живую преграду, которая возникла словно из ниоткуда.

      – Черт, – выругалась «преграда» хватая меня за локоть, чтобы не упала. Мешок стал перевешивать, и я начала заваливаться назад. Кастрюльки с едой у меня забрали, однако отпускать не спешили. – Кто ты?

      – Никто, – пискнула, надеясь, что Острослов (его я узнала по голосу) в такой темени не разглядит моего лица. Да и одежда на мне была моя, а не сарафан какой-нибудь.

      Богатырь нахмурился. Это было видно по тому, что стоял он непозволительно близко. Я чувствовала исходящий от него запах, и он мне понравился. Так обычно пахнет после грозы.

      – Та-а-ак, – протянул Острослов чуть отстраняя меня от себя и осматривая со всех сторон. – Девка, значит.

      – Ну-у-у, – протянула. – Как бы, да.

      – И что ты у нас забыла, Александра? – он все таки узнал меня. Плохо, очень плохо. И как я теперь буду выкручиваться? Ясно же, что просто так, без объяснений, теперь не отпустит.

      – Тим… – тихо позвала куда-то запропастившегося кота.

      – Тимофея? – удивленно переспросил мужчина. – Зачем тебе эта горжетка?

      – Тим… – мой голос стал чуть громче. Да где его носит!

      – Ну,