Тридцать четыре холостяка. Новый состав. Ксения Алексеевна Лестова

хватило.

      – А как ты в ряды лучших попал? – задала вопрос, лишь бы между нами вновь не воцарилось молчание.

      – Силу свою в подвигах доказал и в сражениях, – последовал невозмутимый ответ.

      – И что были за сражения?

      – С нечистью всякой, – на меня бросили хмурый взгляд. – А зачем спрашиваешь?

      – Просто, – неопределенно ответила, и сделала вид, что изучаю ближайшие ко мне деревья. И пусть в темноте видно плохо, какая разница? Могу я хотя бы вид сделать, что мне интересно что это такое растет – береза или дуб.

      Оказавшись возле калитки, мужчина отворил ее и пропустил меня вперед. Поблагодарив его, прошла к крыльцу и первой вошла в сени. Здесь было так темно, что я умудрилась обо что-то споткнуться, и чуть было не упала. Еле смогла удержать равновесие.

      – Что ж ты такая неловкая, – мой спутник обошел замершую посередине сеней меня и направился в кухню. – Так и шею на ровном месте свернуть можно.

      – Ну, конечно… – фыркнула. – Я же не приучена к полевым условиям. Это ты у нас один из лучших богатырей.

      Ответа не последовало. Ну и ладно. И не очень-то и хотелось.

      Острослов оставил мешок на полу и выжидательно посмотрел в мою сторону.

      – Спасибо тебе, – просто сказала, и отошла подальше от прохода, как бы намекая, а теперь милый тебе пора идти обратно.

      – Неужели, больше помочь ничем не надо? – в голосе богатыря послышалась издевка.

      – Вроде нет, – развела руками и бросила взгляд в сторону сеней. Ты вообще уходить собираешься? Или как? Стоит тут такой весь из себя… душу мне тревожит.

      – Ну, как знаешь. Спокойной ночи тогда.

      – Спокойной, – буркнула ему в спину.

      Когда за Острословом закрылась входная дверь я смогла, наконец, выдохнуть спокойно. Сейчас по-быстрому разберусь, что там в кастрюльках осталось, потом умоюсь и лягу спать. Все же непривычна я к ночному бодрствованию.

      И вот когда я сунула нос в первую кастрюлю, под столом послышалось тихое шуршание, а затем вкрадчивый голос:

      – Что, все без меня съели, да?

      – Тимофей! – возмущенно воскликнула и тут же поймала в темноте блеск его глаз. – Ах, вот ты куда смылся!

      – И ничего я не смылся, – Тимоша задергал хвостом. – Просто оставил вас наедине. Не захотел мешать, так сказать.

      Я подавилась возмущенным возгласом. Ничего себе отговорочку придумал! Мешать он нам не захотел! Оставил меня наедине с мужчиной. А ведь сам говорил, что следить будет и если что, защитит.

      – Да не грозила тебе никакая опасность, – правильно понял мое суровое выражение лица ученый. – Я, может, вам и не мешал, но наблюдал внимательно. Чтобы этот бабник местный руки распускать не начал.

      – И ты думаешь, я в это поверю? – скептически спросила у лохматого.

      – А кому ж тебе здесь еще верить, как не мне? – самоуверенно спросил кот.

      Хотелось сказать, что после случившегося, вообще никому. Однако, здраво рассудила, что лучше промолчать. Кто знает, чья помощь мне может понадобиться.

      – Ты