Отбор. Элита. Единственная. Кира Касс

благородно.

      – Приятно узнать, что он великодушный победитель.

      – Да уж. Проявляет милосердие, даже когда ему самому достается.

      Например, получив коленом по монаршим жемчужинам.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Ничего. – Мне не хотелось вдаваться в объяснения. – О чем вы с ним разговаривали?

      – Вообще-то, он спросил, не против ли я встретиться с ним как-нибудь на неделе. – Она покраснела.

      – Марли! Это же здорово!

      – Тише, – шикнула она, оглядываясь по сторонам, хотя остальные девушки уже поднялись к себе. – Не хочу радоваться раньше времени.

      Мы с минуту помолчали, а потом ее прорвало:

      – Кого я пытаюсь обмануть? Я просто сама не своя от восторга! Скорее бы он меня вызвал.

      – Если он уже предложил тебе встретиться, то наверняка вот-вот пригласит. Конечно, после того, как разберется со всеми государственными делами.

      – Мне просто не верится! – рассмеялась она. – Ну, то есть я была в курсе, что он красавчик, но сомневалась в его характере. Боялась, что он будет… ну, даже не знаю, до чертиков правильным или еще каким-нибудь в этом роде.

      – Я тоже. А он оказался… – Каким на самом деле оказался Максон? Он действительно был правильным, но вовсе не в том негативном смысле, какой я вкладывала в это понятие. Он, без сомнения, был принцем и в то же время таким… таким… – Нормальным.

      Мысли о Марли и Максоне вылетели у меня из головы, едва я переступила порог своей комнаты. Энн и Мэри хлопотали вокруг совершенно обезумевшей Люси. По ее красному, распухшему лицу катились слезы, ее колотило.

      – Ну же, Люси, успокойся, все хорошо, – шептала Энн, гладя девушку по спутанным волосам.

      – Все кончилось. Никто не пострадал. Тебе ничто не угрожает, милая, – приговаривала Мэри, держа трясущуюся руку подруги.

      От неожиданности я онемела. По чистой случайности я стала свидетельницей тайной борьбы Люси, не предназначенной для моих глаз. Я попятилась к выходу, но Люси заметила меня, прежде чем я успела скрыться.

      – П-прошу п-прощения, леди… леди… леди… – заикаясь, пробормотала она.

      Две другие горничные с тревогой вскинули на меня глаза.

      – Не волнуйся. Ты не пострадала? – спросила я, закрывая дверь, чтобы никто не увидел.

      Люси снова попыталась заговорить, но язык не подчинился ей. Рыдания и спазмы продолжали сотрясать ее хрупкое тело.

      – Она придет в себя, мисс, – вмешалась Энн. – На это может уйти несколько часов, но обычно она успокаивается после того, как все заканчивается. Если ей не будет лучше, мы отведем ее в больничное крыло. – Энн понизила голос. – Только Люси этого не хочет. Если они решат, что она неспособна прислуживать вам, ее определят в прачки или в кухарки. А ей нравится быть горничной.

      Я не очень понимала, почему Энн шепчет. Мы все стояли вокруг Люси, и она отлично все слышала, несмотря на свое состояние.

      – П-пожалуйста, мисс… Я не… Я не… Я не… – выдавила она.

      – Тише. Никто никуда тебя не отправляет, – заверила я ее. Потом