Одинокий. Злой. Мой. Татьяна Новикова

мгновение задумался, а затем вдруг выдал: – Так ты ради этого режешь себя? Хочешь обратить на себя внимание таким дурным секретом?

      – Что? Нет, – чертовка аж опешила от такого предположения. – Нет, конечно, нет…

      – Тогда для чего?

      От его мрачного взгляда стало еще хуже. Сердце билось как загнанный кролик, по упрямому выражению лица мужчины было ясно – отговорки его не устроят.

      – Просто мне так становится легче. Я давно так делаю, еще когда дядя был жив. А теперь… – Она всхлипнула и тут же до боли закусила губу. Никто не любит слез. Надо быть сильной, но не получалось. Слова словно сами вылетели из ее рта, и прежде чем она осознала, что и кому говорит, выдала: – Я сама себе не принадлежу. Сначала моя жизнь была в руках у дяди, теперь – у Виктора. А это… Это то, что я могу сделать с собой сама.

      Мужчина протянул к ней руку, осторожно погладив по волосам. Невесомая ласка. Обычно Кире не нравилось, когда ее касались, но этот жест на удивление не был неприятным.

      На лице мужчины было написано непонимание пополам с жалостью. Он свел брови к переносице и закусил губу, словно сдерживался, чтобы не сказать чего-то.

      Быть может, накричать хотел? Кира бы это поняла.

      – Ты больше этого не будешь делать, поняла? – звенящим от напряжения голосом наконец выдал он.

      – Да, как скажете, – тихо пробормотала чертовка.

      – Серьезно. Увижу хоть малейший намек, заставлю раздеться и осмотрю на предмет шрамов, – сердито выдал Виталик.

      От этой угрозы похолодело внутри. Нет, помощник Виктора был хорош собой, даже красив. Вежливый, обходительный. И, тем не менее, отчего-то стало жутко. Лучше бы он ее облапал… чем так.

      – У меня не остается шрамов. Регенерация хорошая.

      – Ну да, ты же чертовка, – вздохнул мужчина и покачал головой.

      – Дядя всегда говорил, что я не чертовка, а черте-что.

      Кира взяла еще бумажное полотенце, смочила его и, встав на колени, принялась оттирать капли крови с пола.

      – Твой дядя был идиотом. А ты замечательная. Я знаю, что ты стараешься. Тебе не за что себя так ненавидеть.

      Она подняла лицо, глядя на Виталия широко распахнутыми глазами: «Он правда это сказал? Про меня?».

      В этот момент дверь ванной снова распахнулась. На этот раз это был Виктор.

      «Закон подлости, не иначе».

      – Ох, я, кажется, помешал, – заулыбался бес, поспешно ретируясь.

      Кира, на коленях, раскрасневшаяся, с бумажным полотенцем в руках, а перед ней Виталий. О чем он мог еще подумать?

      – Нет, не помешал. Мы уже закончили, – произнес Виталик, и только потом до него дошло, как это прозвучало. Еще чуть-чуть, и он хлопнул бы себя ладонью по лбу.

      – Пахнет секретами, – усмехнулся Виктор.

      Девушка умоляюще взглянула на мужчину.

      – Не спрашивай ничего, – отрезал Виталий.

      – Даже не думал, – хихикнул Виктор. – Ни на что не намекаю, но планы поменялись. Кира, выезжаем через час. Поэтому закругляйтесь.

      Он наконец закрыл дверь снаружи, снова оставляя их одних.

      Сказать