Одинокий. Злой. Мой. Татьяна Новикова

Марьяна всю ночь думала о том, как будет причинять боль Платону – и заранее корила себя за это.

      Поэтому он и предпочитал работать только с мужчинами. Те меньше подвержены морализаторству.

      Но Платон надеялся, что такая девушка, как Марьяна, сможет правильно взвесить “за” и “против”. На чашу весов поставлена её безопасность – неужели женские предрассудки возьмут верх над желанием спасти свою шкуру?

      – Я гарантирую, всё пройдет нормально. Ты не сделаешь ничего, чего бы я сам не попросил.

      – Звучит как какое-то очень непристойное предложение, – нервно хихикнула девушка.

      – Если бы. В том, о чем я прошу, нет ничего противоестественного или плохого.

      – Бить током – не плохо?!

      – Лечение бывает болезненным, такова его суть. Как насчет такого сравнения: чтобы остановить сепсис, нужно ампутировать конечность. Так что ты предпочтешь: мучительную смерть от заражения или ампутацию?

      – Глупое сравнение… – пробурчала Марьяна, но больше ничего не сказала.

      Ответ был очевиден.

      Она принялась намывать тарелками. Платон хотел напомнить, что как минимум есть посудомоечная машина, а как максимум – на дом наложены чары самоочистки. Но решил, что ей нужно привести мысли в порядок.

      Ему было не привыкать к такому. Мать много готовила, когда волновалась – а затем тоже собственноручно намывала гору посуды. Предложить ей помощь в такой момент было равносильно смертельной обиде.

      Вот ещё одно странное женское свойство: напрягаться физически, чтобы заглушить переживания душевные.

      – Кстати, ты осмотрелась?

      Он скорее не спрашивал, а утверждал. Платон понимал: бдительная Марьяна должна была излазить дом вдоль и поперек. Пусть лазает, если так ей будет спокойнее. Какое-то доверие между ними всё же должно сложиться, а проще всего заполучить его, продемонстрировав: мне нечего от тебя скрывать.

      – Немного.

      – Я рад. Тогда не запутаешься, куда идти. Заканчивай с посудой и приходи, – скептически глянул на губку в пальцах Марьяны. – Я пока верну изначальные настройки.

      – Может быть, займемся этим позже? – девушка поежилась. – Например, ближе к вечеру? Мне нужно морально подготовиться. Я, знаешь ли, раньше людей не пытала.

      – Это не пытка, а я – не человек. Марьяна, послушай. Ты не сделаешь одолжение пациенту, если дашь ему время попрощаться с ногой. Режь, пока заражение можно остановить.

      Девушка очень медленно кивнула.

      Она пришла через полчаса. Юркнула в гостиную так, будто опасалась быть замеченной. Бегло глянула на зеркало-стекло из потайной комнаты.

      – Там никого нет, – “успокоил” её Платон.

      – Догадываюсь, – буркнула Марьяна, не приближаясь к оборудованию.

      Кто виноват, что аура любого существа, будь то человек, оборотень или орк, связана с электрическими импульсами? Потому проще и быстрее всего она восстанавливается, если знать верное расположение точек в организме и прицельно ударять в них.

      Платон снял рубашку и лег на столик,