Долги наши. Алексей Заревин

в государстве держится только на уважении к святыням, понял?

      – Говорю же: запомню, – упрямо повторил Володя.

      – Кабы не… – отец окинул пейзаж досадливым взглядом, – двинул бы по загривку…

      – Бать…

      – Ну?

      – Я жениться хочу.

      – Но! – усмехнулся отец. – Женись, коли невесту сыскал.

      – На Настасье.

      – На сестре, что ль?

      – Но…

      – Дурак ты, Вовка. Как есть дурак.

      – Чо дурак-то…

      – То! Оглядись вокруг: парней в округе нет. Каждый второй не больной, так покалеченный. Ты хлопец справный, руки-ноги на месте, голова на плечах, причиндалы работают. А у главы района три дочери – вот куда надо клинья подбивать. Там связи, деньги.

      – На черта оно мне…

      Отец тяжелой ладонью приложил сына по затылку.

      – Не бранись в святом месте!

      – Ты запиши, – съязвил Володя.

      – Не умничай, сопляк! Взял моду! Хрен тебе, а не жениться. Что в приданое получишь, подумал? Что я тебе за Настасьей дам? Что у меня есть? Драндулет раздолбанный, да хата в одну комнату… – отец внезапно осекся и пристально посмотрел на Володю. – Ты с Настасьей не это?

      – Чего?

      – Чего, чего… Это самое. Не было у вас?

      – Совсем сдурел?! – вспыхнул Володя.

      – Ладно, ладно… А то знаешь.

      – Знаю.

      – Ладно. После договорим. Пошли. Негоже службу пропускать.

      Они прошли в храм, где стало чуть свободнее – народ, не выдерживая духоты, тянулся к выходу. Только в первых рядах, в зоне дуновения кондиционера, отделенные красной бархатной лентой, сидели Глава Управы с женой и Сотник департамента Народного Правопорядка.

      Служба шла праздничная, полиелейная. Протодиакон Леонтий, подтянутый сорокалетний мужик в парадном одеянии, при орденах на парчовом ораре, служил звучным басом, не заглядывая в псалтырь. Певчие вдохновенно выводили божественные ноты под взмахи регента. По всему выходило, что служить еще часа два, однако после чтения жития Святого царя Иоанна Четвертого отец Леонтий плавно свернул действо и приступил к проповеди.

      Володя обрадовался. Он любил недлинные, но бойкие речи протодиакона. Настоятель говорил простыми, понятными словами без старозаветной зауми.

      – Любезные братия мои и сестры! – обратился он к пастве голосом звучным, чуть хрипловатым от усталости. – Наступает чудесный день. Сегодня во всех церквях, во всех государственных храмах божиих девушки и юноши, достигшие совершенных лет, получат свои первые Обвинительные заключения. На первый взгляд название сему документу дано странное, а кое–кто решит, что и неуместное. Но стоит лишь немного подумать, сделать усилие, и замысел Духовного Покровителя раскрывается во всем блеске, во всей своей рациональности. Обвинительное заключение. Обвинение. Мудрец сказал: зри в корень, а корень обвинения – вина. Вина! – провозгласил отец Леонтий. – В чем же вина вчерашних детей? Не возводим ли мы напраслину на невинных чад, что не жили еще, и стало быть, не могли особо нагрешить? Думается мне, что нет, не возводим. Человек