Опять 25!. Юлия Набокова

я вчера закончила. Там, конечно, еще осталось внести детали…

      – Вот и прекрасно! – перебила Аполлинария. – Значит, мы наконец‐то выберемся с тобой из дома – впервые с начала года. Одевайся!

      – Может, не надо из дома? – возразила Ксюша. – Когда ты в таком состоянии…

      – Вот именно в таком состоянии я и хочу пойти гулять! По магазинам! Купить себе какую‐нибудь модную обновку. Почувствовать себя молодой!

      – Это полный бред! Я в этом участвовать не собираюсь! – Ксюша демонстративно плюхнулась на диван и сложила руки.

      – Отлично! – ничуть не расстроилась Аполлинария. – Тогда я пойду одна. И куплю себе самое короткое мини, какое только отыщу!

      – Это шантаж, – возмутилась Ксюша. – Ты прекрасно понимаешь, что одну я тебя никуда не отпущу.

      – Боишься, что я закадрю какого‐нибудь молодого красавца? – Аполлинария задорно подмигнула.

      – Ладно, – сдалась Ксюша, – одевайся.

      Аполлинария с радостным визгом подскочила к своему шкафу, открыла дверки, принялась перебирать вешалки с одеждой и горестно застонала:

      – Мне даже до магазина не в чем дойти! Мой гардероб никуда не годится!

      – Да брось, – возразила Ксюша, – ты же у меня модная бабушка.

      – В том‐то и дело, что бабушка! – нахмурилась Аполлинария, убирая в шкаф вешалку с закрытым шерстяным платьем с глухим воротом. – Все‐таки мне приходилось одеваться по возрасту.

      – То‐то за тобой мальчишки гоняются, мечтая познакомиться. Не сердись, ба, но ты вылитая «сзади пионерка».

      – А спереди пенсионерка, – закончила Аполлинария. – Но только не сегодня! – Ее молодые голубые глаза озорно сверкнули. – Поэтому я не могу выйти из дома в своих тряпках. Ты одолжишь мне что‐нибудь свое! К счастью, у нас теперь примерно один размер.

      И Аполлинария рванула в Ксюшину комнату, а той ничего не оставалось, как последовать за своей неугомонной бабушкой.

      Аполлинария досматривала нехитрый Ксюшин гардероб с видом ведущей «Модного приговора».

      – Чебурашка, это же просто ужас! – трясла она перед внучкой вешалкой с классической белой блузкой. – Так одеваются старые девы, которые работают училками в школе и мечтают отвадить от себя даже столетнего учителя истории!

      – Тебе виднее, – пробурчала Ксюша, намекая на учительское прошлое бабули.

      – А это что такое? – Аполлинария, морщась, вытащила вешалку с серым твидовым пиджаком. – Что за бесформенное уродство?

      – Это деловой стиль, – возразила Ксюша, отнимая вешалку.

      – Как будто из советских времен. Сплошной антисекс! И эти плечи… Кошмар! Я бы лучше голой ходила, чем носить такое. У тебя есть хоть что‐нибудь женственное? А юбки? Что, нету ни одной?

      Молча потеснив ее, Ксюша вытащила из самого дальнего угла темно‐синюю юбку‐полусолнце из тонкой костюмной ткани. Она надевала ее один‐единственный раз, на прошлый новогодний корпоратив. Купила ее специально для вечеринки, надеялась понравиться новому начальнику Владу