Почти цивилизованный Восток. Карина Демина

без чешуи и крыльев.

      – Весьма интересно, – сказала она безразличным тоном. – Но будет лучше, если вы не станете говорить об этом вот так… откровенно.

      – Почему?

      Нет, папаша был гребаным придурком, тут сомнений нет, но кровь-то тут каким боком? Придурок – понятие интернациональное, от расы и происхождения не зависящее.

      – В обществе не принято.

      – А…

      – И вообще, лучше поменьше о себе рассказывать. Мы потом подумаем, какую историю сочинить, чтобы этот брак не казался таким вот…

      – Каким?

      Чувствую, вот-вот полыхну.

      А все Чарли! Я отъеду, дорогая. Ненадолго, дорогая. В канцелярию вызывают, к императору. А ты пока осмотрись.

      Дорогая.

      Чувствуй себя как дома, что называется.

      Чаю попей.

      Опять.

      Вот и сижу. Хлебаю прозрачный безвкусный чай.

      – Нелепым, пожалуй. – Маменька Чарльза отставила чашку. – Вы совершенно не вписываетесь.

      – Во что?

      – Ни во что.

      Ага, прежде всего, в ее планы.

      – Что поделать. Уродилась я такой, невписуемой.

      И снова сидим. Смотрим друг на друга. Ей явно хочется мне яду сыпануть, да и у меня мысли подобные в голове крутятся, чего уж тут. Но улыбаемся. Старательно так. Аж лицо сводит.

      – К сожалению, – это моя дорогая свекровь произнесла с искреннейшим огорчением, – нам придется искать выход.

      И вздохнула.

      Я тоже вздохнула. А чашечку отставила.

      – А ужин будет? – поинтересовалась я, потому как завтрак давно переварился, обед я, как понимаю, пропустила, но хоть на ужин-то попасть должна.

      – Леди пристало проявлять умеренность. – Свекровь не упустила случая уколоть.

      – Леди пусть проявляют, а я жрать хочу. – Почему-то хотелось сделать гадость.

      Определенно.

      Я ведь знаю, что леди так не говорят.

      И не сидят откинувшись в кресле, опершись на подлокотник. И вообще, ведут себя иначе. Я… я бы тоже могла. Наверное. Да вот беда, желания нет.

      Маменька Чарли прикрыла глаза.

      – Что ж, – сказала она. – Думаю, нам стоит поговорить серьезно.

      А то до этого мы мило шутили?

      – Ужин, несомненно, будет, но я не уверена, что вам, дорогая моя, место за одним столом с воспитанными людьми.

      – Могу пожрать и в комнате.

      Матушка моя укоризненно взглянула бы, и у меня бы сразу проснулась совесть. Может, даже настолько, чтобы извиниться. И притвориться леди.

      Чтоб их.

      Но матушки тут нет… к слову, надо узнать у Чарли, где она.

      – Да, это будет замечательно… завтра я приглашу модистку. И кого-нибудь, кто займется вашей внешностью, хотя сомневаюсь, что ее можно улучшить. Но цвет вашей кожи общество не поймет.

      Охренеть.

      Еще и цвет кожи не угодил. Обществу. Чарли вот притерпелся как-то, а общество, значит, не поймет.

      – К сожалению, мой сын весьма уперт. Да и брак этот… боюсь, что в свете последних событий его императорское величество могут пойти навстречу и дать свое согласие.

      – На