Руны Одина. Н. Свидрицкая

чем хороший человек обидится. – Убеждённо сказала Санька. – Бог с ним, разберёшься и поставишь на место потом. А вот рану, которую ты можешь нанести, залечить будет трудно.

      – А тебе не всё равно, что там творится в душе у того же Барсука, к примеру? Кому нужна его душа, он же так, мелочь придорожная?

      – Знаешь… – Санька прикусила губу. Её возмутило то, что сказал Диего, причём сказал искренне, без обычной издёвки, так, что она несколько секунд считала до десяти, чтобы ответить нормально. – Для кого-то мелочь он, а для кого-то – ты. Жизнь штука такая, что может, придётся тебе приползти к порогу этого самого Барсука, и ковш воды у него вымаливать!

      – Я знал, что подвох есть! – Обрадовался Диего. – Значит, ты просто заслуживаешь себе на будущее ковш воды! Авось, пригодится, верно?

      – Я не знаю, как тебе это сказать. – Призналась Санька. – Мы с тобой слишком люди разные.

      – Хорошо. Но, впервые увидев меня…

      – Не впервые. – Санька показала ему ладонь. – Не впервые, не забудь.

      – Не так-то просто это понять. Нет, я знаю, что это правда, но как?.. Почему полог мира так поступил?

      – Чтобы можно было что-то исправить, я полагаю.

      – Для них? – Диего кивнул в сторону Хары, медитировавшего на камне, и Чена, как раз в этот миг вылавливающего из угольев ложку, которую уронил туда, пытаясь попробовать своё варево.

      – А почему бы и нет? Для них, для Росомахи, и для тебя, в том числе.

      – Я не считаю, что они этого достойны. Хара, может быть, он всё-таки принц. Но остальные?..

      – Это не тебе решать.

      – Правда. – Диего помолчал. Снова пристально посмотрел на Саньку, с полуулыбочкой, которая ему так шла, и чем-то сильно цепляла Саньку, не смотря на неприязнь. – Ты не красивая. – Повторил он, и она покраснела.

      – Но на тебя хочется смотреть и смотреть. – Продолжал он. – У тебя глаза, как звёздочки, и улыбка, как солнечный зайчик. Иногда твоя весёлость меня бесит, и я хочу тебя обидеть. Но на самом деле мне хочется, чтобы ты считала меня другом, как и их, и вот так же улыбалась мне. Это возможно?

      – Почему ты спрашиваешь?

      Он взял её руку.

      – Из-за этого. Это можно простить?

      – Наверное. – Санька пожала плечами. – Я не злюсь на тебя за это, но я боюсь тебя, потому, что помню, как это было. Дело в этом, а не в обиде там какой-то… Для меня ты – человек, который может так поступить.

      – Но ведь человек может исправиться.

      – Может. – Легко согласилась Санька. – Только, оскорбляя моих друзей, ты вряд ли этого добьёшься.

      – Друзей? – Он посмотрел на неё как-то странно. – Ты уверена в них?

      – Да. – С вызовом произнесла Санька.

      – Твой Россомаха – ты думаешь, почему он так предан тебе?

      – А какая разница?

      – Ты нужна ему, чтобы ему простили его прошлое. Он спит и видит, как станет величайшим воином в мире, победит всех признанных силачей и станет единственным великим. В этих мечтах тебе нет места, Александра. Он использует тебя, хоть делает это довольно честно, нельзя не признать.

      – Зачем ты мне это говоришь?

      – Он имеет виды на тебя; я тоже.