Отец лучшей подруги. Жасмин Майер

именно? Пока трахал меня в рот?

      – Когда не знал, какая ты на самом деле. Я бы не позволил своей дочери дружить со шлюхой.

      От обиды воздух сгорает в моих легких, а глаза начинает жечь.

      – Мне хотя бы не нужно платить за секс, Платон. А тебе, видать, женщину иначе и не впечатлить, да? Только банковским счетом.

      – Скажи еще, что тебе не понравилось, – рычит он.

      –. Знаешь, другие мужчины хотя бы интересовались и моим удовольствием тоже, а не только гнались за собственным. Все-таки твой возраст, Платон, дает о себе знать! Ты честно старался, пусть и недолго.

      Бью по больному.

      И мне ни капли не стыдно.

      Потому что нечестно, что он так сильно злится на меня, как будто это я набросилась на него и увезла в отель, где дала волю своим темным фантазиям.

      Это и его ответственность тоже. И если для Платона нормально спать с первой встречной, обходясь без имен, для меня – нет.

      Но он может думать, что хочет. Доказывать ему обратное я не буду. Все равно не поверит.

      – Если хоть слово скажешь моей дочери или намекнешь на то, что между нами было…

      – Не волнуйся, – отрезаю. – Не стану я болтать о твоих пристрастиях направо и налево. И уж тем более не буду обсуждать это с Юлей. Ее чувства меня волнуют куда сильнее, чем твои.

      Платон разжимает пальцы и отпускает меня.

      После щелкает пальцами, и развеселая музыка в комнате моментально стихает. Вот бы так раньше.

      Он уходит, и при виде его спины мой желудок наполняется едкой кислотой. Сейчас для меня абсолютно все кончено.

      – Пап, все в порядке? – дверная ручка начинает плясать и дергаться.

      – Замок заклинило, Юль, – громко отвечает Платон. – Я ж тебе говорил, что он барахлит!

      Он тоже для виду дергает ручкой, потом беззвучно щелкает задвижкой, и дверь, как по волшебству, распахивается.

      Платон уходит первым и не оборачиваясь, а я прошу у встревоженной Юли пару минут, чтобы сходить в туалет прежде, чем присоединюсь к ним в столовой, но сама не могу сдвинуться с места, когда остаюсь одна в опустевшей комнате.

      Ноги меня не держат, и я сползаю на пол рядом с плюшевым медведем, закрыв лицо руками.

      – «Хочешь, я расскажу тебе сказку?» – вдруг громко спрашивает медведь.

      Похоже, за эти годы плюшевые медведи научились быть более полезными, чем тот мешок, набитый пыльным синтепоном, которого Платон когда-то подарил мне на восемнадцатилетие.

      С тех пор плюшевые игрушки я ненавижу.

      Пора идти ко всем остальным, хотя аппетит у меня и так изрядно испорчен.

      Пнув медведя на прощание, направляюсь к выходу из комнаты.

      – «Отличный выбор!» – летит мне в спину. – «Расскажу тебе сказку о потерянном времени…».

      Не в бровь, а в глаз чертов пылесборник.

      Глава 5. Застолье

      – Ты совсем не ешь, Платон, – замечает Сара Львовна, тарелка которой пустеет уже во второй раз за вечер. Сначала после холодных закусок, а теперь после горячих. – Разбаловали тебя, видать, разносолами. Костя, все