Жизнь российская. Анатолий Цыганок

Каждодневно.

      А то и по нескольку раз за день: утром, в обед и вечером.

      Это уж как положено. Это уж как пить дать.

      Чтобы порядок был.

      Чтобы люди, чтобы человеки, чтобы пешеходы, чтобы гуляющие, чтобы очень спешащие куда-то особи не поскальзывались, не падали на землю да не ломали себе головы, рёбра, руки и ноги.

      Химические реагенты – это весьма чудная зимняя забава, это спасение от долбёжки и уборки льда и снега.

      Чтоб шибко не потеть… не трудиться понапрасну себе в убыток… мозоли чтоб не натирать… чтоб быстрей это всё происходило: таяние и расползание…

      Да и само оно потом всё делается.

      Само! Без усилий человека. В силу химической реакции.

      Наука такой способ нашла. Слава науке! Слава! И ещё раз слава!

      Вот и сыпали их, химикаты эти, сколь ни жалко.

      Едкая каша расползалась по свободным местам, заполняя буквально всё это незанятое обширное пространство. От сих пор и до сих. И вглубь, и вдаль, и вширь. Вплоть до самых верхушек бетонных бордюров.

      Это в Москве так: до верхушек бордюров. Ну и в других городах нашей страны необъятной тоже.

      А в Ленинграде (пардон, в Петрограде, Петербурге, Питере, Санкт-Петербурге) до верхушек поребриков.

      В колыбели революции так принято бордюр именовать.

      Да! Так! И только так! И никак иначе.

      Так им, горожанам, хочется бетонный (или гранитный) боковой вертикальный дорожный элемент называть, который обычное асфальтобетонное или старинное булыжное дорожное или тротуарное полотно ограничивает с обеих сторон.

      Что ж… пусть называют так, если им хочется.

      На то их особая стать, интеллектуальная особенность и… волеизъявление.

      Да! Стать у них особенная. Индивидуальная. Культурная.

      Не будем вмешиваться во внутренние дела отдельно стоящей северной культурной столицы нашего прекрасного во всех смыслах демократического государства.

      Так вот… господа и товарищи свободной республики… процесс пошёл: сухая химия после реакции со снегом и льдом постепенно… постепенно… постепенно… превращается… превращается… превращается… в жидкость обычную, в смесь разных химических элементов и обычной воды… но уже, пардон, не чистой…

      И она расползается… расползается… и снова расползается…

      Особенно в низких местах этой мерзости и пакости скапливается полно; а также на пешеходных переходах и на обочинах, скрывая люки, колодцы, каналы, лотки, ямы, рытвины, ухабы и выбоины, в которые можно угодить, попасть, провалиться, грохнуться, шмякнуться, ну и так далее… со специфическими последствиями… – как то переломы, гематомы, раны, порезы, ушибы и ссадины… Ну и неприличные слова… соответственно, в воздухе витали и летали при этом.

      Ну, это любому и каждому известно. Все попадали в такие скверные истории. Многие побывали в таких дрянных ситуациях. Знают всё из своего собственного опыта.

      Не обошло это и всеми уважаемого Кулькова Василия Никаноровича.

      Ну, а как же… Никто от этого не застрахован. Ни бог, ни царь и ни герой.

      Правда, они-то…