Жизнь российская. Анатолий Цыганок

длинными зубами.

      Люди нервно ёжились, тёрли лица, смахивали снежинки с ресничек, пониже натягивали шапки, поднимали воротники, кутались в шали, укрывались капюшонами, обматывались пушистыми шарфами, надевали тёплые перчатки и варежки.

      Им всем было холодно и неприятно от невидимых прикасаний вездесущего Деда Мороза. А уж от укусов этого настоящего властелина мира… люди орали благим матом.

      Некоторые бедняги плакали навзрыд, уливаясь горючими слезами.

      Да, и так тоже было. Чего греха таить.

      Каждый человек по-разному воспринимал вмешательство в его личную жизнь.

***

      Василий Никанорович Кульков сызмальства привык к лютым холодам и свирепым морозам, к любым невзгодам и неудобствам, был закалённым, многое мог стерпеть и выдержать, а уж этими хлипкими московскими хладами, по его разумению, невозможно было пронять настоящего сибирского мужика.

      Тем более забайкальца!

      Да и какие это для него морозы?.. Так… – шелуха одна…

      Вот у них там… в Сибири… морозы – всем морозам морозы.

      Ого-го! Стужа зверская. Стужа страшная. Стужа непредсказуемая.

      Врагу не пожелаешь. На лету стынет.

      Плюнул – ледком упало.

      Что ни говори, а он-то знает! Пробовал! На себе все эти «прелести» испытал.

      И не единожды, а многократно.

      А эти европейские хилые стыни для него… – так себе… – семечки.

      Василий Никанорович находился в своей стихии. Шёл как лось по лесу. Быстро. Уверенно. Ходко.

      И в то же время осторожно, осмотрительно и даже с некой опаской.

      Неровности, ямки и бугры под ногами непременно пытались сбить темп ходоку, то и дело нагло лезли под подошвы башмаков, задирались, вставали дыбом на пути.

      Но… – не на того они напали. Ой, не на того…

      Русский народ победить невозможно! Историей это доказано. И не раз.

      Иногда он всё же оступался, залезал в рукотворное болото, обойти которое порой было просто невозможно.

      Жижа из смеси снега, льда, воды и специальных химических реагентов тянула его к себе. Влекла. Он от неё. Она к себе. Он от неё. Она к себе. Кошмар… Караул…

      И так по нескольку раз подряд.

      Да… нелегка дорожка… Тернист путь… Опасен…

      А бывало, что и в ямы предательские Кульков проваливался.

      В ямы, доверху заполненные этой серой, мутной, противной, гадкой, вонючей и пенистой мыльной жижей.

      Фу! Фу-фу-фу… Лучше туда не попадать.

      И лёд идти мешает… Скользко и опасно.

      Лёд коварный, неуёмный и снег неукротимый, которого тоже весьма много было навалено на тротуарах в огромном-преогромном количестве, неохота было дворникам и дорожникам убирать.

      Зачем трудиться понапрасну, когда можно иным путём, гораздо лёгким, избавиться от этих природных «подарков».

      Вот и растапливали они это всё на месте. И снег, и лёд. И наледь, и торосы. Разжижали до необходимой консистенции. В текучее состояние приводили. Чтобы это всё само исчезло с подведомственной им территории, разлилось бы по ближайшей округе.

      С