Свитки Серафима. Иванна Осипова

постучав, дожидаться ответа Алексей не стал, резко рванув дверь на себя. Он уже был готов к противостоянию.

      – Кто?! – недовольно пискнул Воробышев, подскочив в кресле: сухонькое, с мелкими чертами лицо сморщилось.

      Обстоятельно разъяснив ситуацию, Алексей без приглашения сел. С заведующим требовалось проявлять напористость и твёрдость. Воробышев и со стороны показался ему изворотливым типом. Вот и сейчас, вначале вжавшись в кресло, он кашлянул, переложил пачку бумаг с одного края стола на другой, а затем внезапно выпрямился, будто стараясь стать больше в размерах.

      – Вы из проверяющих органов? – повышая голос, переспросил заведующий. – Нет? Тогда я не обязан вам ничего показывать! Будь вы хоть самим доктором Лукашовым.

      Взгляд маленьких глазок упирался Алексею в лицо, ощущался физически, со злобой сверля воображаемую дыру. Реакция Воробышева выглядела чрезмерно нервной. Алексей догадывался, что тот был на взводе после неприятной беседы с суровым спутником Ксаны.

      – Странные традиции у вас работать с посетителями, – историк откинулся назад, всем видом показывая, что не уйдёт.

      – Нормальные, – Воробышев притих, разом потеряв задор. – Если каждый станет рыться в фондах, от них ничего не останется.

      «Не такой уж ты и храбрый воробей», – подумал Алексей, хотя определённая логика в словах заведующего была.

      – Вы правы. – Он решил зайти с другой стороны. – Я не контролировать вас пришёл. Мне это нужно для своей работы. Да, и на фонды я не претендую. Пока что. Почему бы нам не посотрудничать?

      – Давайте! – Костлявая маленькая рука потянулась к Алексею.

      Воробышеву удалось удивить историка, но после следующей фразы пришло понимание, что ничего с описью не получится.

      – Запрос университета давайте, – ядовито прошипел Воробышев.

      – Я показывал направление.

      – Официальный запрос университета к нам. Для допуска к описи фондов и так и быть к самим фондам, – помятый и нервный заведующий почуял силу, заулыбался почти приветливо…

      Это был провал.

      В дурном настроении Алексей топтался перед боковой дверью в библиотеку.

      – Спокойно, – сказал он, втянул осенний, отдающий прохладой воздух, вытолкнул из себя гадостное ощущение после беседы с Воробышевым. – Первая неудача не финал истории. Двигаемся дальше.

      Быстро перебирая ногами, он поднялся к центральному входу. Перелистнул листы блокнота и сосредоточенно, вдумчиво зарисовал каждую закорючку выбитую или вырезанную на массивной двери.

      Работа ослабила натянутые струны нервов, отвлекла. Алексей понимал, что в чём-то заведующий прав, но только не в тоне ведения беседы. Да и чем опасен историк, желающий покопаться в описи старой коллекции? Если только сама коллекция не разбежалась по рукам частников или утекла за границу.

      Воробышев явно опасался чужих глаз. Незнакомец, прибывший в городок, мог оказаться совсем не научным работником, а сотрудником особых структур, пытающихся