Космополис архаики. Готические стихотворения. Яков Есепкин

ниц воздень и молись,

      Я знаю, не вынесут муки

      Архангелы, павшие в высь.

      Мы гвозди расплавим перстами.

      И пусть в чернолунной тени

      Над гиблыми светят мечтами

      Наклонные эти огни.

      «А собиты давно и ночные певцы…»

      А собиты давно и ночные певцы,

      Серебром их горит оперенье, Господе,

      Так и мы премолчим, покладая венцы,

      Каждый пурпур излил на еловой колоде.

      Тяжело ль нас влекли по юдольным стерням,

      Василечки-цветки не сминались ногами,

      Но вернемся еще к фарисейским огням,

      Чтоб и книжников жечь расписными слогами.

      Персты наши в терни, деток ироды зрят,

      Смерти черную тушь сами уснами ловим,

      И не алчем Тебя, и серебром горят

      Наши перья, Господь, – нощно как суесловим.

      «Прекричат о любови живые…»

      Прекричат о любови живые,

      Отверзая во черни уста,

      Их поныне хвалы даровые,

      Не застигнуть рекущим Христа.

      Мы и немы одни, буде Слово

      Паче немости, лучше молчать,

      И не нужно реченья иного,

      И алтарникам туне кричать.

      В Царстве Божием крови остались,

      Василечков синей прахоря,

      Мы сполна за любовь рассчитались —

      Пусть Христос не печалится зря.

      «Что еще у Царя-сироты испросить…»

      Что еще у Царя-сироты испросить,

      Всё считает он звезды в узилище тихом.

      Разве ангелов смерти нельзя искусить

      Ни зарайскою кущей, ни Божеским лихом.

      Возлетают и денно, и нощно оне,

      Рукавами пустыми с земли им возмашем,

      Леденеть пусть испробуют, гнити в огне,

      Повлачатся в худом одеянии нашем.

      Здравой будь, лихоимная смерть-простота,

      Посиди на поминках по Божием Сыне,

      И всего мы хотели снять розу с Креста

      И цветочек сухой припасти сиротине.

      Памятник

      Мы храм возводили из глины

      И слезы гранили нам речь,

      Но все превратила в руины

      Осенняя черная течь.

      Сиреневой кровью фиалки

      Горят на распутье дорог,

      Тенями влечет катафалки

      Цирцея в загробный чертог.

      Мы здесь ожидали извета,

      Летали вверху ангелки,

      У Господа белого цвета

      Просили – светлить потолки.

      И вот сей чертог неохранен,

      И вот нас камены манят

      В лазури, где тенник возбранен

      И мертвых пиитов хранят.

      Ах, поздно теперь веселиться,

      Прельщать небодарственных муз,

      Бессмертным не стоит улиться,

      Тристийский стопрочен союз.

      Но время речи и молчанье

      Возвысить до маковниц сех,

      Где красное Гебы венчанье

      На царствие милует всех.

      Тот дом на Щепке иль на Мойке

      Иным