Космополис архаики. Готические стихотворения. Яков Есепкин

является письма

      Лазурного таинство, но шифровый

      Еще неясен смысл, а сурема

      Кровавая точится, паки новый

      Теснят финифтью ангелы завет,

      Серебряною патиной обрезы

      Порфирные уравнивают, свет

      Лиется Богоданный, паки тезы

      Сознанье внять младое не спешит,

      Окармленные кровию, но вера

      Взрастает и привносится, вершит

      Судьбу Христос-мессия, наша эра

      Берет начало, ангелы блюдут

      Дарованные альфы и омеги,

      Апостолы на вечере восждут

      Червленого вина и Слова неги,

      И вот убойной кровию вино

      Становится, а кровь опять лиется

      В сосуд подвальный, буде решено,

      Так бысть сему, о серебре виется

      И царствует пусть Слово, исполать

      Предавшему и славившему, вечно

      Зиждительство такое, не пылать

      И агнцам без реченности, конечно

      Служение любое, но Ему

      Служить мертвым и нищим положенно,

      Елику мало крови, мы письму

      Своей добавим, всякое блаженно

      Деянье и томленье во Христе,

      Нет мертвых и живых, конец началу

      Тождествен, а на пурпурном листе

      Серебро наше руится, лекалу

      Порфировому равенствует мгла,

      Прелитая в тезаурусы, темы

      Не ведаем и слава тяжела,

      И Господи не скажет ныне, где мы,

      Куда глядеть сейчас и на кого,

      Ведет к благим ли зеленям дорога,

      Спасет живых ли это баловство,

      Зачтется ль откровение, у Бога

      Престольниц будем истинно стоять,

      Молчанье дорогого наше стоит,

      И в мире мы не тщились вопиять,

      И там реченье пусть не беспокоит

      Спасителя и Сына, велики

      Хождения, скупа вершинность цели

      Миражной, аще косные жалки,

      Так мы сие, но прочие ужели

      Честно возвысить ложию хотят

      Себя, а руки алчные скрывают,

      Вина ли им и хлебов, освятят

      Другие кровь четверга, пировают

      Другие пусть над хлебом и вином,

      Еще я помню праздников томленье

      Освеченных, каким волшебным сном

      Забыться, чтоб обрящить устремленье

      К звездам и небам, истинно молчать,

      Не речь опять с бесовскими шутами,

      Безмолвствовать, как в церковях кричать

      Начнут иродных толпы, и перстами

      Ссеребренными только на крови

      Зиждить хотя и суетные ямбы,

      А мало станет Господу любви,

      Креста и терний, кровью дифирамбы

      Пустые с Ледой вместе отчеркнуть,

      Летицией иль Цинтией, невестой

      Названной и успенной, окунуть

      В бессмертность и финифти за Авестой

      Навеки прежелтевшее перо,

      Свести багрицей тусклые виньеты

      Нисану бросить горнее тавро,

      Венчать ему надежней мраком светы,

      Чем