Космополис архаики. Готические стихотворения. Яков Есепкин

кровь, то ль воскресный тернец

      Разошлись, что и певчим тлести,

      Мы плели Иисусу венец

      И его не могли доплести.

      Но еще наши раны свежи

      И с перстов изливается кровь,

      Стоит рая убитый по лжи,

      Мы прешли чрез сию нелюбовь.

      Богоносных не ждут на пиру,

      Много знают они и молчат,

      Потому нас гнушались в миру —

      Эти крестные раны точат.

      А начнут колокольцы звонить,

      Серебрясь о багряных верхах,

      И Господь не велит обвинить

      Нас во кровью сомытых грехах.

      «Нас предали, не вымолвить измену…»

      Нас предали, не вымолвить измену,

      Юдольно чаша муки тяжела.

      Величия означили мы цену

      И кровь сквозь смерть струями протекла.

      Судить не разрешат их, поелику

      Они как все и носят мрак внутри.

      Огнем сбивает зарев землянику

      И ты с огнем тоскливым не смотри.

      Бессмертие позором попирая,

      Лобзанья святотатские горят

      На тех звездах, которые, играя,

      Слезу алмазным воском золотят.

      Сгорел и я, когда на сердце пеплом

      Ночь выпалила твой цветочный рот.

      Но все ж не плачь, в безумии ослеплом

      Не узришь этих темных позолот.

      Пылает над тобой багрянец нежный,

      Лишь Бог страданье мог благословить

      И образ мой по смерти белоснежный

      Вплести в тебя, как траурную нить.

      «Это мы, это мы вопием…»

      Это мы, это мы вопием,

      Это, Господи, наши цвета,

      В алтаре благодатном Твоем

      Наша горняя кровь разлита.

      И недольно по лжи умирать,

      Пред купеческой чернью говеть,

      Так нельзя им одно измарать

      Голубую ль, багряную цветь.

      Захотят васильки угасить,

      А, гляди, новый цветик горит,

      Выйдет смерти верхами косить —

      Все узрят нашу кровь-лазурит.

      Лед нефрита

      Закрыла нефритом дубраву

      Листва, три осины Ахилл

      Богеме пустой на забаву

      В алис заводных обратил.

      По воску ланит Мельпомены

      Лилейные слезы текут,

      В лечебнице – пепел Селены,

      И Лектором врача рекут.

      Высокая длань психиатра

      Витиям упасть не дает,

      Обвальная сцена театра

      Над бездною лет восстает.

      Пред вечностью бледночервонной

      Плывет астенический свет,

      А чудная кукла Мадонной

      Не станет, и Марсия нет.

      И мастера нет, чтобы древо

      Опять превратить в матерьял

      И жертвою сделать иль девой,

      Ища золотой идеал.

      Магический лед оживится

      Рождественской ночью, когда

      Нам ангел Господень явится

      И лед будет красить Звезда.

      Сколь мало на хвое игрушек,

      Сколь