Космополис архаики. Готические стихотворения. Яков Есепкин

зреть и сквозь нети,

      Муку смертную благослови,

      Надо мною созвездия эти,

      Словно вечные раны в крови.

      В поезде

      Сие зрят очи Прозерпины —

      Чернопрогонный интерьер,

      Универсальные картины

      Под желчным сводом тонких сфер.

      Мрачней и уже промежутки.

      В стальные залы поездов

      Тоскливые вдвигает сутки

      Седое пламя холодов.

      Явь гасит смерти постоянство,

      Солнцестояние зимы

      Летит в последнее пространство,

      И лежа едем в бездну мы.

      Первый архаический этюд

      В серебристый оклад убрали вещуны

      Богопервенца днесь и пируют покуда,

      С ложей змеи вползли в наши тлумные сны,

      Что вещали страстным избавленье от блуда.

      Только минула жизнь, завилися листы,

      В присных царствах они пурпурою сгорели,

      Вижди, Господи, чад углевые персты,

      Оттекли через их на репей акварели.

      Но прощенья теперь паки рано алкать,

      Бутафорские ж те оказались белила,

      И хотели зело чернецы помыкать,

      Ан и Смерть нам равно хлебов зря не сулила.

      Не писцы мы, Господь, не Твое мастаки,

      Не треклятых ждали в водосвятье предтечи,

      И казнят нас водой, как найдут мастерки,

      Зри на мраморе стен расписанные стечи.

      «Помимо снега, врезанного в рунь…»

      Помимо снега, врезанного в рунь,

      Помимо вод небесного прилива

      Ничто здесь не сохранно, вновь июнь

      Поманит вечность роскошью порыва.

      Весна, весна, легко тебе гореть

      Над куполами, в мороке простора,

      Сердец еще нетронутую треть

      Клеймить сусальным золотом собора.

      Иные в небесах мечты парят,

      Другая юность в нети улетает,

      Висячие сады пускай дарят

      Листы ей, кои Цинтия читает.

      А мы пойдем по темным царствиям

      Скитаться, по истерзанным равнинам,

      Юродно бить поклоны остриям

      Крестов и звезд, опущенных раввинам.

      Как в жертвенники Пирра, в тьмы корвет,

      Вонзятся в купол славы снеговеи,

      И новых поколений палый цвет

      Окрасит кровью вербные аллеи.

      Пойдем, нас в этом сумрачном лесу,

      Какой теперь зовется Циминийским,

      Ждут фурии чурные, донесу

      К читателю, ристалищем боснийским,

      Скандалом в государственных кругах,

      Затмивших круги дантовского ада

      Иль сменой фаворитов на бегах

      У Фрэнсиса, а то (веков награда)

      Известием из Рима о суде

      Над орденом невольных тамплиеров,

      Точней, об оправданьи их, нигде

      Святее нет суда для землемеров

      И каменщиков тайных, славы лож

      Масонских не ронявших без причины,

      Чем в славном Ватикане, надо все ж

      Сужденье прояснить, зане личины

      Иные