Росток на руинах. Социальный омегаверс. Ила Сандер

и спокойной походкой направился к двери, надевая наушник. Семь шагов. Аптекарю до подсобки четыре… три…

      – Уходи, Нили!

      Не прокатило. Она сорвалась и наставила на аптекаря дуло:

      – Стоять, коммунская морда!

      Старик развернулся, подняв руки:

      – Омега, – выплюнул презрительно.

      Пистолет ходуном ходил в неумелых руках, палец дрожал на спуске. Ох, зря мы дали Нили оружие.

      Я зашипел:

      – Не стреляй!

      Грохот выстрела поднял бы на уши весь Санеб. Выстрелит, глупая!

      – Тар!

      Тихо дзынкнуло пробитое стекло «Раска», глушитель проглотил хлопок. Выбитый из рук Нили пистолет отлетел куда-то вниз. Она замотала ушибленной кистью:

      – Кхарнэ!

      Старик пригнулся за стойкой, следом потянулся шнур телефона. Кому звонишь, паскуда?

      Гай ворвался в дверь, перемахнул через стойку, сбивая выставку тюбиков. Аптекарь обмяк в огромных лапах, Гай уткнул пистолет в старчески обвисшую шею:

      – Не дёргайся – и выживешь!

      – Альфа, – прокряхтел аптекарь. – Стоило догадаться.

      Я чуть успокоился – омежка в безопасности.

      – Нили, закрой штору!

      Заметят прохожие сцену в окне – нам каюк, шакалы совсем рядом. Но Нили не слышала. Тянулась к аптекарю через стойку с перекошенным лицом:

      – Ненавижу вас!

      – Стой там и не лезь! – осадил её Гай.

      Достал скотч и заклеил старику рот, хотя он орать вроде не собирался. Неужели поверил, что выживет? Такой большой дядя.

      Гай подтянул его к окну, захлопнул створку. Внутренности аптеки исчезли за жалюзи. Перевёрнутая табличка теперь гласила «Закрыто». Я больше их не видел.

      – Почему, Дарайн? – обиженно засопела Нили.

      – Ушки твои, малышка. Ничего страшного. Подними пистолет. Возьми листок Аби и попробуй найти хоть что-нибудь.

      Только не плачь, очень тебя прошу.

      Впереди пёс потянул шакала через дорогу. Унюхал что-то, блохастая сволочь. Гадство, полицаи же почти ушли…

      Что там Гай так долго возится? Всего-то делов – найти в подсобке шкаф или стол и запихнуть подальше труп. Приятель-мотоциклист не сразу его обнаружит. Ещё успеем сменить машину в укрытии и доехать до другого поселения, пока не закроются аптеки там. Эрхон всего в двадцати километрах.

      Но я услышал в наушнике злобное:

      – В подсобке пусто!

      – Совсем пусто? – оторопел я.

      Гай взревел:

      – Только грёбаные коробки!

      Я посмотрел на Тара; он, приспустив окно, залеплял пулевую пробоину изолентой. Я повернулся к Карвелу и понадеялся, что моё лицо не такое же белое, как у него.

      Аптекаря нельзя здесь убивать, это ясно. Через двадцать – уже десять – минут сюда вернётся шакал на мотоцикле и найдёт тело. В Санебе поднимется тревога, дороги перекроют, без перестрелки не уйдём. А с нами беспомощная омега. Съездили, называется, по-тихому.

      – Дерьмо, – озвучил вывод Карвел.

      Точнее не скажешь.

      Я вздохнул:

      – Лады, Гай. Когда позову, выходите. Пулю Тара не забудь.

      – Учить