Дочка папы Карло. Кира Страйк

распахнулись и Александр II вошел в мою комнату в сопровождении руководства института, остальных членов попечительского совета, доктора, Марии и ещё каких-то людей.

        В состав местного начальства, судя по расстановке людей относительно главной фигуры мероприятия, входили очень пожилая полная женщина низкого роста с неприятным выражением закоренелой брюзги на сморщенном лице (я так поняла – та самая ненавидимая всеми "старуха Леонтьева" – главный босс института), уже известная нам маман (инспектриса) и строгого вида колоритная немка (судя по всему – классная дама, хотя, следуя первому впечатлению, напрашивалось назвать её надзирательницей).

        Собралась целая толпа народу, теснившаяся, в основном, в районе двери. Всем хотелось хоть краешком уха, да своим, услышать мнение его высочества.

        О-о-о! Я вам доложу, это было великолепное и величественное зрелище. Никогда не забуду, как мурашки табуном разбежались по всему телу.

        Будущий государь-освободитель производил воистину неизгладимое впечатление. Начиная с того, что он и в самом деле (как когда-то читала) любил мундир и умел его носить, как никто. Парадная военная форма  выгодно подчёркивала высокую, стройную, статную фигуру.

        Этот самый мундир на нём был чем-то вроде длинного кителя чёрного цвета, доходившего до середины бедра*. С золотыми генеральскими эполетами, сверкающими пуговицами, оторочен по вороту и запястьям роскошной, хоть и строгой вышивкой. Широкую грудь усеивали ордена. (Я в них вот точно ничего не понимаю, но наверняка – самые "высокие".) Форменные брюки с атласными лампасами не обтягивая ног завершались искусно пошитыми ботинками.

        Благородное лицо великого князя Александра Николаевича украшали зачесанная на правую сторону причёска, усы и бакенбарды.  Взгляд достаточно больших серо-голубых глаз излучал силу и спокойствие.  В общем, он был непередаваемо хорош. К тому же, прямо сейчас стоял в двух шагах от моей кровати.

        Реальным и, как бы так попонятнее выразиться –  приближающим его ко всему остальному человечеству, этого непостижимого и великого, в моём представлении, мужчину делали красивые руки с аккуратными ногтями, массивным перстнем на безымянном пальце левой кисти и едва заметно пульсирующей венкой. Свободно опущенные вниз, они как раз находились на уровне моих глаз. Как ни удивительно, их высочество был без перчаток.  Отчаянно захотелось к нему прикоснуться, но это, сами понимаете, было бы, мягко говоря, неуместно.

        Памятуя указания маман, я произнесла заготовленное приветствие на французском. (Спасибо папочке за его настойчивость в натаскивании меня в этом языке – память сработала на отлично.)  В ответ он слегка наклонил голову.

      – Желаю вам скорейшего выздоровления, мадемуазель. – сказал будущий государь.

      – Благодарю, ваше императорское высочество, сейчас мне уже гораздо лучше. –  ответила я. (Этот ответ тоже был предусмотрен инспектрисой.)

        Далее беседа велась уже без моего участия.

      – Что нужно,